– Боюсь, это был объект культурного и исторического наследия – Лондонский Тауэр, – рассеянно пояснил Джеймс, а сам снова попытался дотянуться до приборов.

Метеодатчики и кросскосмическая связь – вот и всё, что ему нужно. Вызвать ремонтников, космическую безопасность, менеджеров – и пусть разбираются с Шеро сами, без него.

Никакого отклика.

Шеро справился с дезинфекцией профессионально быстро, избавился от магнитных ботинок и вышел из домика уже в полуспортивных тапочках. Волосы он пригладил и зачесал назад, открывая высокий лоб, ворот водолазки расстегнул и мгновенно стал очень узнаваемым.

– Что ж, и вот теперь, – он развёл руки, будто собирался обнять толпу, – я ваш. Только, прошу, не помни̜́те, мне ещё нужно надрать парочку пиратских задниц.

Все знают момент, когда космогонщик сажает корабль, откидывает люк и выбирается к толпе фанатов. Вот это выглядело точно так же. Молодёжь и те, кто постарше, ломанулись с единственным желанием коснуться кумира хоть пальцем. В стороне осталась жалкая горстка. Отличное доказательство теории, что в любом коллективе процент умных людей и идиотов остаётся неизменным – вот они, все восемь процентов сомнительного здравого смысла. Было странно обнаружить среди них троих младших школьников и Ёжика Тики – её мрачная и высокая подруга-ворона примкнула к числу фанатов Шеро, хотя и не лезла в самую гущу. Джеймс предполагал, что будет наоборот. Зануда-учитель предсказуемо морщил нос. Двое молодожёнов топтались, взявшись за руки, и явно тупили. Три старушки откровенно веселились, глядя на весь этот бардак.

– Шеро тебе в постель, – сообщила одна из них громко и эмоционально.

Она выглядела их них самой благообразной и даже носила вместе с фиолетовым комбинезоном туристического вида небольшую розовую шляпку, из-под которой торчали белые пушистые волосы.

– Фу, – скривилась другая, с короткими волосами насыщенно морковного цвета, – отвратительно. Как по мне, принимается.

– Да ладно, ничего мальчик, – возразила третья, в бесконечных многослойных и очень, очень кислотных шалях, – не принимается.

– Шеро тебе в собеседники? – предположила Шляпка и тонко захихикала.

– Уже лучше, – кинули многочисленные Шали.

– Передвигаться по космосу на высокой скорости и безо всякого смысла – «шероёбиться», – с серьёзным видом произнесла Морковка, и все три покатились со смеху.

У Джеймса дрогнули уголки губ, на мгновение он посмотрел на старушек не краем глаза, а прямо, на чём тут же и был пойман. Отсмеявшись первой, Шляпка поправила лямку комбинезона и доброжелательно улыбнулась.

– Не удивляйтесь, мистер Оливер, мы не совсем выжившие из ума старухи.

– Смотря кто из нас, – подмигнула Морковка.

– Они обе – давно ку-ку, – захохотали Шали. – Но всё же не совсем. Это старая игра, придумать ругательство из любого слова, названия или предмета, попавшегося на глаза.

– Могу я, в таком случае, спросить, – совершенно бесстрастно проговорил Джеймс, – каким именно ругательством стало моё имя?

– А мальчик сечёт, – сообщили Шали. – Однажды, возможно, вы узнаете. А пока не считаете ли вы нужным спасать нашего Шеро-сан от толпы поклонников? Или… – она выразительно посмотрела на толпу, уже отошедшую от Шеро на некоторое расстояние и теперь внимавшую его трёпу, – толпу поклонников от Шеро-сан?

Джеймс уже собрался последовать этому совету, как один из школьников воскликнул:

– А где Чёрные, которые вас преследовали?

Шеро выразительно задрал голову к небу, а Джеймс сокрушённо подумал: «Блядский же хуй».

***

А теперь в нескольких словах о том, кто такой – этот мудила Шеро.

Было бы здорово сказать, что никакого Шеро Джеймс знать не знает. Но увы – чтобы ни разу не слышать о Шеро, надо было отрубить Сеть и забиться на дно океана. Потому что в последние пять лет капитан Шеро, он же Последняя Белая Кошка Шеро, он же Тот самый Шеро был затычкой в каждой бочке.