Я словно лежал под капельницей и даже чем-то, чуть-чуть походил на надувной шарик. Я ощущал, как всё новые и новые, уже старые, но совершенно другие чувства, наполняли меня, и я взрослел. Мне почему-то очень ясно стало видно, как птицы и именно певчие, поют песни своей жизни. Им не нужно было учить ноты, им совсем не надо искать необходимый инструмент, – они просто пели, пели о том, чем и сейчас живут! А ведь правда, мне помнится как когда-то, в тёплые, солнечные дни, я шёл по улице, и было так прекрасно на душе, что сердце требовало петь! Если в такие моменты, я слышал трель соловья, счастью моему, нельзя было создать границ! – Душа пела вместе с ними: с шорохом листвы, с размеренным тактом биения сердца, – я слышал даже дыхание почвы! Быть может только всё это, знает великую тайну, тайну гармонии – важнейшую основу реальной, так недоступной для нас жизни! Но чувства сменяли друг друга и продолжали уносить меня дальше…

С каждым новым цветом, звуком и чувством, я приближался к моменту своей гибели, я ясно ощущал во всех этих восприятиях, точную дату своей, уже прошлой жизни, ведь всё шло по порядку.

Я ждал и боялся, мне не хотелось вновь пережить смерть, – сейчас я видел свою жизнь с близкими мне людьми: с мамой, братьями, друзьями. Кроме всех чувств, с каждым мгновением, у меня росла боль, боль не физическая, скорее тоска и досада. Я почти явственно ощущал и видел как будут плакать те, кто меня любил, а так же понимал, что жив лишь для себя, – я знал, что даже мой любимый кот, которого можно назвать бездушным существом, ещё очень долго, и день, и ночь, будет сидеть у двери и ждать своего хозяина, который вряд ли уже придёт, не посмотрит на него с улыбкой, не погладит по голове и не скажет: привет…

Место, в которое я попал и то, что сейчас происходило со мной, казалось вполне реальным, но прошло ещё совсем немного времени, по крайней мере, я так думал. Ощущение того, что погиб, ещё не пропало и поэтому, мои переживания росли. Тем более, что в этом месте, я почти ничего не мог предугадать в отличии от прошлого бытия и это вызывало тем самым, ещё большее волнение. Так, что приближавшиеся ощущения, напоминающие о скорой «кончине», настораживали и волей неволей заставляли меня нервничать и переживать.

О матери и о друзьях, мне не хотелось думать. Я знал, что это может вызвать полный разрыв души, а ведь я ещё не родился. Но время шло…

Внезапно, всё прекратилось – я больше не видел игру света, не слышал музыку, вокруг всё словно замерло! Не исчезло, нет – оно как будто затаилось – появилась некоторая настороженность, ожидание прыжка, невидимого хищника! Всё напряглось, как перед ураганом, ничего не видишь, но понимаешь, скоро, что-то будет…

Теперь, я был похож на младенца в утробе матери, и хоть всё это было, лишь понятием в моём сознании, я всё же жаждал увидеть своих «родителей». Однако так же, я знал, что не могу родиться, не умерев снова – и опять моё тело ощутило это: вновь видел – белый снег на сером небе, слышал – самый тонкий стон скрипки, страх, боль, холод, глаза ребёнка плакали звуками флейты и сдерживали гром! Я услышал эхо от падения множества слёз, и прошлых, и будущих! Меня окружала кровь, настолько яркая, что резало глаза и снова этот плач, плач маленькой девочки…