– Нет, – Улла покачала головой. – Почему ты за мной таскаешься? Тебе точно надо поспать после прошедшей ночи.

– Ты не так сильно меня утомила, как тебе кажется, – Торгни подмигнул ей. – Многие девушки старались куда сильнее.

– И как много их было? – закатила глаза Улла.

– За одну ночь?

Улла скривилась и толкнула смеющегося воина ладонью в грудь.

– Собери мне побольше хвороста и дров для костра, – Улла двинулась по узким тропам за домами, избегая большие дороги. – Потом сходишь со мной в поле, надо найти белый вереск.

– Белый? Не розовый?

– Белый. Не розовый, – передразнила его вёльва.

– Ну… Ладно, – пожал плечами мужчина. – Что ещё?

– Я схожу домой и найду старую ритуальную чашу моей матери. И её нож. Я никогда не использовала их, не имела дела с кровью…

Торгни напрягся.

– Ты ведь помнишь, что Скалль…

– Просил никого не убивать? Конечно, – отмахнулась вёльва. – Все выживут. Если не станут меня раздражать.

Торгни вздохнул. Они подошли к очень маленькому домику. На его крыше, скаты которой упирались в землю, росла трава. Дверь была такой низкой, что Торгни пришлось бы входить на коленях. Над входом висело множество оберегов из трав, костей, металла и дерева. Перед домом стояла скамья, но больше вокруг не было ничего. Ни дров, ни топора, ни корзин, ни метлы для двора.

– Твой дом?

– Угу, – бросила Улла через плечо и с трудом смогла открыть дверь, толкая её руками.

– Ты тут не бываешь?

– Нет. Стой! Просто подожди меня тут, – прорычала девушка, выставляя вперёд руки, когда Торгни уже хотел пойти за ней следом. – Я найду всё, что нужно, и выйду. Не ходи за мной.

Пожав плечами, Торгни остался снаружи. Когда Улла закончила собираться, они двинулись на вересковые поля, раскинувшиеся за пределами Скогли, стараясь не попадаться никому на глаза. Они долго и молчаливо ходили среди невысоких островков вереска, вглядываясь в их заросли. Цветы были совершенно разных цветов: темно-розовые, бледно-розовые, пурпурные, фиолетовые, сиреневые. В этот период года цветение вереска уже заканчивалось, но усыпанные цветами равнины всё ещё были прекрасны.

Торгни набрёл на небольшое болото, расположившееся восточнее равнины. На его границе рос мох, похожий на сборище миниатюрных ёлочек, а около него счастливый воин нашел поляну морошки. Бледные оранжевые ягоды будто сверкали на фоне зелёно-коричневого мха. Улла предостерегла воина не углубляться дальше – болото было коварным, и люди Скогли с детства учили детей не играть в тех краях.

Иногда Торгни засыпал сидя, собирая ягоды. И просыпался только когда начинал падать лицом в землю. Решив, что может уснуть в болоте и навсегда здесь остаться, он всё-таки вернулся к вёльве. Она с удовольствием приняла горсть ягод и закинула в рот.

Какое-то время их поход продолжался в полной тишине. Наконец Улла собрала всё необходимое для грядущего ритуала, а Торгни всё же отправился обратно в длинный дом – спать до наступления ночи.

Люди собрались в назначенный срок – глубокой ночью, когда на город давно опустилась темнота. Они толпились у лежащих на боках драккаров, надеясь узреть обещанное чудо. Улла пришла раньше всех, выстелила для себя соломой на припорошенном снегом дне реки настоящий мягкий ковёр и принялась устраивать небольшой алтарь.

Торгни принёс ей так много дров, что хватило бы на десяток костров. Он помог девушке разжечь пламя, дождался, когда огонь как следует разгорится, и стремительно куда-то ушёл, не обронив ни одного слова.

Прежде всего Улла поставила слева от костра кубок с водой. После взяла тканевый узелок, в котором лежала горсть земли, смешанная с морской солью, развязала его и оставила рядом с кубком. И наконец вёльва осторожно подпалила пучок белого вереска, чтобы пошёл лёгкий дым. Запах вереска – невероятный медовый пьянящий аромат – окутал её. Улла вдохнула его полной грудью и закрыла глаза, проваливаясь в забытье.