Не лить чернил, пустых страниц не мять
И не желать в слиянье раствориться.
Я не тебя мечтала обнимать.
К тому же, я неважная актриса.
Листать тетрадки, над собой смеясь:
В который раз… В причудливости вязи
Заложен смысл. Хотя какая связь
Меж мной, тобой и розой в узкой вазе?
Ты хочешь «сделать что-то для себя»,
Пусть и боишься сумрачных желаний,
Фантазий, снов, стихов. Песок дробя,
Шуршат часы, и мчатся тени-лани.
Нет ничего святого. Страх, молва
И вещный мир: листва, разлёт плаща вот.
Душа ж во мне – как сорная трава,
Растёт с тоской и снова всё прощает…
(14.09.2016, 22:40; отред. – 27.04.2020, г. Волгоград)
«Вопрос открыт, монета на ребре…»
Вопрос открыт, монета на ребре.
Незамутнённость этих отношений
Была такой прекрасной в сентябре.
Теперь – пора зеркальных отражений.
Мне – сожалеть о том, что в доме тишь.
Опять наброски беглые повсюду.
Ты далеко, но ты мне позвонишь.
А я сама звонить тебе не буду.
Меня пугает странная игра.
Прохладен шарф, повязанный на шею.
Любить людей, не требуя наград,
И хорошо б, но я так не умею.
Ты зажигаешь сумеречный свет.
На стенках лампы остаётся копоть.
А мне уже не восемнадцать лет,
И я имею хоть какой-то опыт.
Мне – постигать себя, теперь и впредь.
Мучительна оскомина лисицы,
Но виноград зелёный будет зреть,
А ты зачем-то снова станешь сниться.
Сквозь тонкость ситца солнце льётся в дом,
Легко дрожит приколотая прядка.
Жизнь всё идёт случайным чередом —
Неведомы пути миропорядка.
Я тихой обречённости учусь.
К тому, кто мне тогда казался близким,
Я больше не испытываю чувств,
Как на момент начала переписки.
Мы через слишком многое прошли.
И я могу творить, не иссякая,
Хоть до утра: не знаю, что вдали,
Но в строчках явь – как грезилась, такая…
(14.09.2016, 22:59, г. Волгоград)
«Порой меня пугает внешний мир…»
Порой меня пугает внешний мир:
Он полон гнева, странностей и боли.
Мы кофе пьём, едим в кафе пломбир
Да невзначай разучиваем роли,
Стремясь вписаться в круг друзей-подруг,
Родных – они нас поняли б едва ли,
Но обо всём не знают. Цепкость рук
Да фото мест и лет, что миновали.
Здесь – львиный зев и звёздный лов. Своё
Возьмёшь ли? В детстве нас не обогрели.
Пусть бездыханность мелких соловьёв
Перетечёт в бессмысленные трели.
Простой цветок качнётся под ногой
И распрямится (что капризы розы?).
А я тогда брала пример с того,
Кто терпеливо смахивает слёзы.
Не разрубить узла. Всё это ложь.
Ты почему-то выглядишь так жалко,
Когда меня неузнанной везёшь
Из операционной на каталке.
И как сильна вблизи твоя рука,
Которой не коснуться. Силуэты:
Рыбак, собака, узкая река —
И ощутимый запах сигареты.
И резкий голос всё-таки хорош.
Ты не средоточение порока.
Не распрямлю волос, сменю на брошь
Привычный бэйджик. Жизнь порой жестока.
Пройти неслышной тенью по пятам.
А я любви ждала что было силы,
Да вот просила, видимо, не там —
И потому никак не находила.
Чего хочу? Смотреть сквозь лёгкий дым
(Пиши и самолюбие не тешь им),
Воспринимать тебя своим, родным,
Глубоким, давним, внутренним – не внешним…
(15.09.2016, 22:06, г. Волгоград)
«Давнее фото, где ты улыбаешься мило…»
Давнее фото, где ты улыбаешься мило.
Эта «любовь», если честно, меня утомила.
Морось и жёлтые листья в холодной воде, ведь
Серая осень трудна и странна в тридцать девять.
Всё позабыть и остаться с тобой в вышине бы.
Море, кораблики, солнце и синее небо.
И на восток бы не ехать, и полниться смехом.
Ты иногда откликаешься сдержанным эхом.
Ты – это мука, меня одолели пороки.
Не облегчают тоски стихотворные строки.
Ты до сих пор меня не ощущаешь потерей.
Смутное время не терпит изящных материй.
У матерей потрясаемы ужасом Души.
Скрытый фрагмент распознает «имеющий уши».