Вместе с этим подал голос браслет: «Информационная система корабля получила необратимые повреждения и больше не может функционировать. Рекомендуется заменить блоки оперативной и долговременной памяти».

– Спасибо… – ядовито прошипел Лаки.

И направился искать сейф. Установлен он был в ходовой рубке, но, как было сказано, от неё осталась треть, и Лаки от волнения даже начал испускать всем телом острый запах полыни, опасаясь увидеть самое худшее.

Оно не заставило себя долго ждать.

«Малый Кусака» проломил своим телом рубку именно там, где и должен был находиться главный корабельный сейф. При виде этой картины Лаки чуть на месте не хватил удар, и только невероятным усилием воли он заставил себя успокоиться.

«В конце концов, – рассуждал Лаки, тупо уставившись в бронированную обшивку “Малого Кусаки”, – эти сейфы как раз и делали с учётом подобных ситуаций. Пусть корабль трижды взорвут – сейф всё равно обязан сохранить в себе бортовой журнал и прочие ценные предметы. В самом худшем случае сдеру компенсацию с фирмы-изготовителя, сейф вроде пока на гарантии. А дальше… И так всё неплохо. Заместитель губернатора в любом случае не пропадёт. Если умный…»

Лаки дураком себя не считал. И потому, когда он наконец выбрался из дыры в боку корабля, запах полыни почти рассеялся.

– Корабль разобрать, начиная с ходовой рубки, – приказал он безмолвно стоящим у корабля роботам. – Искать корабельный сейф. При невозможности разборки корабля – разрезать. Хоть на ленточки. По исполнении доложить. До завершения работы я остаюсь на платформе, – произнёс Лаки, обращаясь к командиру. На время работ платформа переходит в спящий режим. Вас подменят. А теперь, – тяжело вздохнул Лаки, – не найдётся ли здесь тритановки? Тяжёлый денёк выдался…

Разумеется, на платформе нашлись и тритановка, и иные крепкие настойки. Впрочем, иные Лаки сейчас не интересовали. Опрокинув сразу три бокала, он поблагодарил командира за гостеприимство и направился обратно к своему «Кусаке». Ждать прихода и просмотра корабля внутренним зрением.

Дождался.

Тритановка оказалась высшего класса, за исключением одной малости. В чудовищной мешанине расколотых бронеплит и разорванных переборок Лаки не сумел высмотреть небольшой куб главного сейфа. Не то настойка оказалась слишком ядрёной, не то сейфа на месте просто не было.

После получаса медленного, буквально по дюйму сканирования внутренностей несчастного «Кусаки» Лаки наконец досадливо махнул на всё рукой и вернулся в каюту командира платформы.

Командир оказался понятливым. Не произнося ни слова, он выставил на стол трёхлитровую ёмкость девяностоградусной «Звёздной крови».

Лаки усмехнулся краешком рта. Ухватил свою стопку.

Выпил.

Охлаждённая звёздная плазма начала успокаивающе растекаться по телу.

Закусили. Повторили.

Начали появляться первые признаки расслабления.

– Так что, до такой степени день тяжёлый? – вежливо поинтересовался командир.

– Даже хуже, – медленно ответил Лаки. – Я теперь буду здесь сидеть, пока роботы корабль на самые мелкие части не разберут. Уж больно нужная там вещь находилась, хотя надеюсь всё-таки, что до сих пор находится. Я её даже с тритановкой увидеть не смог.

– А, это не страшно, – махнул рукой командир. – Тритановка штука коварная. Далеко не всё показывает.

– Да знаю я, – поморщился Лаки. – Однако хотелось… Ладно, что это мы сидим? Наливай!

Командир налил.

Спустя сутки они всё ещё оставались в той же каюте. Лаки за это время успел узнать множество весёлых и грустных историй из жизни обитателей платформы, в свою очередь поделившись некоторыми трудностями собственного положения. В какой-то момент платформа даже находилась на грани полного отсоединения от Черепахи. Лаки орал, что ещё по одной, и мы идём штурмовать резиденцию императора, командир же настаивал, что гораздо выгоднее атаковать Дондилон, и тут же приводил в пользу этого массу доводов, подкреплённых длительными расчётами и подробными картами столицы Невидимой Республики и окрестностей. Неизвестно, чем бы закончилось это сидение, если бы под утро второго дня не ожил браслет.