Прекратится бунт сам собой,

Когда честных повырвем с корнем.

Принцип этот нехитрый мой

И другие, пожалуй, вспомнят.

Т р а в к и н. Но казнить ни за что людей

И творить без конца расправы…

Если ты, говоришь, не злодей,

Так зачем же дурная слава?

Л о б о в. Но и мимо пройти нельзя:

Видишь сам – хороша добыча!

Об отце детишки похнычут,

Но чего стоит их слеза?

Говорить про весомость слез

Не берусь я, не Достоевский.

Но у нас в руках Соболевский!

И к нему-то претензий воз.

Т р а в к и н. Соболевский – не наш масштаб,

И у нас иная задача,

Что пред нами поставил штаб —

За нее с нас и спросят, значит.

А ты ехал бы в свой уезд —

Воевал бы там с мужиками,

Но неправильно всех окрест

Попрекать чужими грехами.

Вся держава в движенье пришла

И не думает остановиться.

Л о б о в. Смута тем-то и хороша,

Что возможно в ней отличиться.

Т р а в к и н. Твои планы может пресечь

Анонимная пуля-дура.

Л о б о в. А не надо с пулями встреч

Есть на то молитвы и чуры.

Нам оценки дадут потом

Те, кто пережидают драку…

Т р а в к и н. Когда всех уже перебьем

И страну доведем до мрака?

В ближних видим своих врагов

Настоящим врагам на радость.

Наши распри – чужих рядов

Умноженье и наша слабость

Л о б о в. Не словами уже, а мечом

Пресекать надо заблужденья!

Т р а в к и н. Убежденье твое горячо,

А в поступках – преступное рвенье.

Подходит отец Владимир.

О. В л а д и м и р. В чем хотите его обвинить?

Л о б о в. Да ведь он – из вражьего стана!

О. В л а д и м и р. Как возможно определить

Кто есть друг, кто враг безобманно?

Николай Николаевич – власть!

Он решает дела гуманно,

Не дает в анархию впасть,

И за то его чтут поселяне…

Вот и вам бы не воевать

И оценки оставить внукам:

Слабой власти несдобровать —

Упадет и сама без звука.

Правоту силой не доказать,

Уж какие не шли рати.

Только грех на себя брать,

А во имя чего – без понятья

Вы же сами сеете рознь!

Л о б о в. За безбожника отче вступился!

Это что ж такое стряслось?

Или разум в нем помутился?

Мы должны его покарать

Окружающим в назиданье…

И не надо меня просвещать —

У меня свое пониманье.

О. В л а д и м и р. Зло посеяв, зло и пожнешь,

Не минуешь стрел и проклятий

И от совести не уйдешь

Уж до самых смертных объятий.

Л о б о в. Я над смертью не господин

И симпатий к ней не имею.

Счет для смертных у ней один

Что для ангелов, что злодеев.

О. В л а д и м и р. Дело черное в черную ночь

Вы творите, не ведая смысла.

Л о б о в. Хватит воду в ступе толочь!

Нас к святым никто не причислит.

О. В ла д и м и р. Вы на души берете грех,

С ним и мыкаться вам придется…

Л о б о в. На себя возьму грех за всех

Я на божьем суде, коль сведется.

Если нам заводил не стрелять,

Они вновь мятежом ответят:

Не дано рабским душам знать,

Что добро и что – зло на свете.

О. В л а д и м и р. Благородство где, господа?

Ваша милость к пленным и падшим?

Л о б о в. Извини, отец, – нет стыда

Перед властью, власти поправшей.

О. В л а д и м и р. Да Россия же возопит

От жестокости и бессердечья!

Л о б о в. Не затем мой солдат не спит,

Чтобы слушать подобные речи.

Ему думать об этом не след,

Его долг – выполнять приказы.

О. В л а д и м и р. Отправлять людей на тот свет?

Ваш приказ страшнее проказы!

Т р а в к и н. Отличаемся на пустом:

Суд поспешный вершим ночами…

По своей отчизне идем

Мародерами и палачами.

О. В л а д и м и р. Смерть не сейте, и благодать

На года продлит ваши судьбы.

Л о б о в. А тебе бы, отче, вещать

И не в этой ночи, и не тут бы…

О. В л а д и м и р. Вы – заложники громких слов,

Но к единой беде причастны,

Вы зовете на брань и кровь, —

Я к любви призываю паству.

Н и к о л а й. Вы собрались зачем, не пойму.

Чтобы диспут вести средь ночи?

Поболтать языками охочи,