– Вот зацветает такая прелесть весной, наверное, и целое лето радует глаз.

Он сделал пару снимков. Цветок во весь кадр для рабочего стола на компьютер. Дорога пошла возле отеля. У входа стояло три-четыре машины и тишина. Сезон закончился. Хотя вполне можно еще добрый сентябрь нежиться на пустынном пляже, отдохнув от сутолоки, через каждые два-три дня отлучаться в Неаполь, Помпеи, взобраться на Везувий, посетить близлежащие острова и остров Капри в том числе. Отдохнувший европейский люд снова судорожно ринулся зарабатывать деньги, чтобы на следующий год здесь или в других теплых местах дать волю нервам и расслабиться настолько, насколько позволит чувство меры и толщина кошелька. Возможность хорошо отдохнуть и расслабиться на море, под жаркими лучами солнца – это хорошее здоровое подспорье для многолетнего здорового образа жизни. Не для того образа, который на даче, с лопатой наперевес, может даже и под жаркими лучами, с шашлыками, с водкой, с поголовным остеохондрозом и недельным больничным в первую рабочую после отпуска неделю. Именно такой отдых был в последние двадцать лет у Владимира. И поэтому сейчас ему приходилось в буквальном смысле бороться с собой, чтобы преодолеть ноющую тягу, к тому, чтобы что-то поделать. И сейчас идти в неизведанное – самое лучшее занятие. Дорога пошла вверх и на самом повороте она пошла через настоящие бамбуковые заросли. Владимир остановился.

– Это же настоящие готовые бамбуковые удочки.

В детстве, чтобы найти подходящее удилище, надо было постараться. Он сделал кадр, попутно вспомнив свою прямую удочку из сосны с толстым комлем. Дорога вырвалась из зарослей на простор и вывела его на смотровую площадку. Она находилась довольно высоко над городком и поэтому, вид отсюда открывался просто великолепный. Справа сам городок, прямо – длинный километровый песчаный пляж, а слева открытое синее море, на горизонте сливающееся с небом. За городком сразу бирюзовая горная гряда, прикрывающая город от северных ветров и большая бухта с небольшими корабликами и белыми мачтами яхт. Городок находится на длинном узком полуострове, конец которого, как, впоследствии, оказалось, заканчивается старой крепостью.

– Живут же люди, – не без сожаления сказал Владимир. – Тут тебе и море, тут тебе и солнце, тут тебе и воздух. Живи да радуйся. Ясное дело, что все фибры души и тела раскрываются, и начинаешь творить ранее неведомое. И где Елена здесь обитает?

Он глубоко с наслаждением вздохнул. Впереди виднелся вход в маленький монастырь, который открывал вход в разлом.

– Ну, что ж. Давай поглядим сию достопримечательность. Благо, толп страждущих не наблюдается и, стало быть, толкотни не будет. Да и вообще никого не видать. Пара палаток с сувенирами, да сонные продавцы у такой святыни вне сезона.

Владимир вошел во входную арку монастырского здания и сразу увидел вход в разлом. Подойдя поближе, он посмотрел на спускающиеся в сумрачную глубь ступеньки и невольно обернулся, ища хоть какого-нибудь спутника.

– Да! – задумчиво произнес он. – Вдвоем – втроем было бы интересней.

Он подошел к большому прилавку, заваленному крестиками, различными иконками, сувенирами с видами городка и стал их осматривать в надежде, что хоть кто-нибудь из туристов забредет сюда. Купил пару магнитиков с Гаетой для холодильника и вдруг кто-то позвал его по имени, несколько с акцентом, но так знакомо, что в сердце что-то затрепетало. Он оглянулся и обомлел. Сбоку от него стояла Елена и кокетливо улыбалась. Она что-то сказала, но Владимир даже не вслушивался в то, что она говорила, он смотрел на нее и чувствовал, как какая-то волна охватывала его, давно-давно знакомая и так же давно уже забытая, как бывало в детстве, когда его мама ласково что-то говорила и одевала его, будь-то в садик, школу или институт. Волна нежнейшего блаженства. Владимир боялся пошевелиться, чтобы не нарушить этой неги. Голова его плыла, и он смотрел на Елену, неосознанно прикрывая глаза, словно засыпая. Она подошла к нему, взяла за руку и что-то спросила. Владимир в полудреме кивнул головой, и Елена повела его ко входу в разлом.