– А я как папа не ношу их.

Лена завела мальчишку в диспетчерскую, сняла с него куртку, укутала в свою пуховую шаль и, усадив поближе к батарее, включила чайник.

– Сейчас я тебя, воробышек, чаем напою, согреешься. Как тебя зовут?

– Виталька. Меня папа не потеряет?

– У тебя телефон есть? Позвони ему и скажи, что ты в диспетчерской у тети Лены.

– Я лучше дяде Боре позвоню, а то папа сердится, когда я ему звоню, когда он работает. Я потом позвоню, когда руки согреются. – Виталька втянул голову в плечи и, теснее прижавшись к батарее, несколько раз шмыгнул носом.

Он действительно был похож на воробышка – маленький, щупленький, с взъерошенными русыми волосами и красным припухшим носиком.

– У тебя есть носовой платок?

Мальчишка отрицательно мотнул головой и опять шмыгнул. Лена сходила к себе в комнату, принесла кусок бинта:

– На, высморкайся, а я пока чаю тебе налью.

Собрав на стол, Лена подвинула мальчика вместе со стулом к столу и поставила перед ним большой бокал с чаем:

– Чай горячий, подожди, пусть немного остынет, грей пока руки о бокал. Тебе фто намазать – мёду или сгущенного молока? Или того и другого и лучше без хлеба? – спросила она голосом Кролика.

Виталька звонко рассмеялся и, уже без стеснения, развернул шоколадную конфету и целиком запихнул её в рот, отхлебнул чай.

Отворилась дверь, и на пороге появился выше среднего роста, коренастый, коротко стриженный молодой мужчина и худенькая белобрысая девочка лет двенадцати.

– Дядя Боря, а я тут чай пью с тётенькой! – обрадовано объявил вошедшим мальчик.

– Для начала, скажем, что ты пьёшь чай с конфеткой, а не с тётенькой, – улыбнулась Лена. – Вы удачно зашли, я как раз пою чаем бесхозных мальчиков.

– Он не бесхозный, он наш, – Борис прошел, взял куртку. – Давай, дружок, одевайся. Скоро папа освободится. Ты зачем убежал? Мы с Маришкой тебя чуть нашли.

– Пусть она не дразнится! Я ваще убегу, если она будет так говорить на меня! – мальчик насупился, сгорбился как старичок и то ли всхлипнул, то ли шмыгнул носом. В этот момент он казался таким несчастным и одиноким – у Лены сердце зашлось, глядя на него.

– Да, не надо было писаться в садике, а то стыдно уже за тобой заходить! Наталья Сергеевна постоянно ругается, – девочка дёрнула брата за руку. – Давай одевайся!

Виталька наклонил голову еще ниже и из глаз его закапали крупные слёзы.

– Всем тихо! Не было команды обижать маленьких мальчиков! – Лена присела перед мальчиком, обняла его и шепнула на ухо. – А Наталья Сергеевна, когда была маленькой, тоже писала в штаны – я точно знаю!

Он хихикнул. Слезы высохли также быстро, как и появились.

– Тетя Лена, а можно я к Вам еще приду? – шепнул он ей на ухо.

– Можно, но при условии, что ты придешь одетый – в шапочке, варежках, в застегнутой теплой курточке. Договорились? А сейчас будем одеваться.

Она укутала ребёнка в свою шаль, завязав её за спиной, наверх надела куртку. Принесла свои перчатки, протянула их ребенку:

– На, погоняй немножко в моих.

Мальчишка с удовольствием стал натягивать её перчатки, когда в дверь быстро вошел высокий мужчина в коричневом пальто:

– Ну и куда вы все пропали?

– Папа! – мальчик подбежал к отцу. Тот подхватил его на руки, поцеловал в щёку и, рассмеявшись, спросил:

– Ты во что одет, медвежонок?

– Это меня тетя Лена укутала, а то я сильно замерз. Она меня ещё чаем напоила и перчатки дала погонять! Вот!

Мужчина, не отпуская сына, обнял свободной рукой девочку и поцеловал её. Затем передал мальчишку Борису:

– Идите в машину, усаживайтесь, я сейчас подойду.

Когда за детьми закрылась дверь, он протянул руку женщине: