– Как он молчать умел, заслушаешься!

– Лена, пожалуйста, не смейтесь надо мной. Я знаю, я веду себя как последний кретин, идиот, я…

– А что, Дима, вино сильно дорогое? Мне хватит зарплаты рассчитаться, если я попрошу ещё грамулечку?

Дмитрий задохнулся от возмущения, но встретив смеющиеся глаза Лены, наконец, расхохотался, и сразу куда-то ушло смущение и скованность.

Налили ещё, выпили.

– Надо как-то привыкать к Вашей манере разговора. Редко встречаются женщины с таким тонким чувством юмора.

– Боитесь, что у Вас на меня возмущения не хватит?

– Скорее удивления. Вы каждым своим вопросом, каждым словом, ставите меня в тупик. Я как будто первый раз в жизни вижу и разговариваю с женщиной.

– Да ладно! А дети у Вас получились без участия женщины, методом почкования?

– Лена!

– Простите, Дима. Уйду я от Вас. Злой Вы. С Вами ни выпить, ни закусить путём. Вино льёте вёдрами, а на закусь одни банани.

– ?!

– Есть хочу. Давайте хоть пельменей сварим, а?

Дмитрий молча встал, взял кастрюлю, набрал воды и поставил на плиту. Достал пельмени из морозильной камеры. Всё это время он находился спиной к Лене, лишь подрагивающие от беззвучного смеха плечи, выдавали его отношение к последнему выступлению собеседницы.

– Лена, Вы курите?

– Боже упаси!

Дмитрий подошел к окну, отдернул занавеску и приоткрыл форточку. В комнату ворвался свежий морозный ветер, возмущенно затрепетал и чуть не погас огонь под кастрюлей, где-то в квартире сквозняком захлопнуло форточку. Хозяин быстро вышел из кухни, прикрыв за собой дверь.

Закипела вода. Лена бросила пельмени в кастрюльку… Богатырёв вернулся, прикрыл за собой дверь, накинул на плечи женщины шаль.

– Я покурю?

– Спасибо. Курите. Спят? А где у Вас чеснок и лавровый лист.

– Откройте дверку как раз перед вами. А зачем?

– Для скусу, – она почистила несколько зубчиков чеснока и головку лука, положила в кастрюлю. Туда же добавила пару листиков лаврового листа и посыпала приправы для корейской моркови. Легкий ветерок гонял по кухне снежинки и острый запах специй.

– Ну, наливайте уже – у меня аж скулы свело, так хочется скорее попробовать. Как Вы всё это делаете?

– Что именно?

– Да всё! Готовите, говорите, выглядите… Я ещё не встречал женщины, в которой мне бы нравилось абсолютно всё.

– Много текста – как любил говаривать товарищ Якин. Вы опять на мне решили вино сэкономить?

Дмитрий улыбнулся, разлил спиртное:

– Лена, я давно пытаюсь сказать…

– Дим, пожалуйста, я всего два слова. Я весь вечер хочу попросить у Вас прощения за свою грубость там в диспетчерской. Я вижу, какой Вы заботливый отец, простите меня, я была не права, – выпила вино и склонилась над тарелкой.

Он, выпил молча. Через несколько минут с удивлением уставился на пустую тарелку и смущённо произнёс:

– Я всегда думал, что не люблю магазинные пельмени.

Лена встала, подложила ему ещё в тарелку.

– Ничего что мы на сухую?

– !?

– А я знаю, что Вы хотели сказать!

– !?

– Что я невыносима. Мне это частенько муж говорил. Хотя может быть это потому, что он просто в молодости спину сорвал и не мог меня выносить. Но на свадьбе он честно проволок меня целых полтора метра.

– Вы были не очень счастливы в замужестве?

– Давайте не сегодня. Может быть, когда-нибудь мы поговорим о нашей прошлой жизни. А сегодня такой хороший вечер – не хочется его портить.

– Ещё пельмешек наложить?

– Да на ночь, наверное, многовато будет.

– Да бросьте. На Руси закусь никогда за еду не считалась, – Лена подложила еще пельменей и поставила чайник.

– Выпьете?

– Глоток и всё на сегодня. У меня от вина лицо краснеет. Так что хватит пить – пока не началось.