Не может не удивлять – по крайней мере, на первый взгляд – уверенность линчевателей в том, что захваченные в 3-х милях (~5 км.) от места преступления чернокожие мужчины являются искомыми преступниками. По нынешним представлениям американских конспирологов расправа над Робертсом и Генри – суть ошибка. Такое суждение вполне в тренде современной американской политики толерантности, противостоять которой не может никто. Она провозглашает негров всегда невиновными и непременно возлагает вину на белых. Но подобная предвзятость мало соотносится с истинным положением дел и криминальной статистикой, из которой мы знаем, что львиную долю насильственных преступлений в США совершали в начале XX столетия именно чернокожие. Главная проблема рассматриваемого нами случая кроется в его плохой задокументированности. Мы не знаем в деталях, на чём основывалась уверенность линчевателей в собственной правоте.

Одно дело, если такую уверенность питало лишь сознание одного из двух подозреваемых негров – в этом случае мы можем оправданно сомневаться в их виновности. Понятно, что пытками можно добиться практически любых признаний. А если на поводке свора лютых охотничьих собак, то даже и пытать особо не надо – достаточно спустить пару-тройку гончих и позволить им немного порвать жертву… Очень немногие вынесут такое испытание! Сейчас считается, что именно так и было получено признание Робертса. Однако в этом можно усомниться, ведь задержавшая чернокожих группа белых мужчин не стала устраивать над ними самосуда, а руководствуясь буквой и духом Закона, передала задержанных людям шерифа. И не просто передала, но на протяжении многих километров сопровождала задержанных до здания службы шерифа, готовая защитить от возможного самосуда других инициативных граждан, которые вполне могли оказаться на пути группы. То есть люди, задержавшие Робинса и Генри, действовали вполне адекватно и продемонстрировали искреннее желание того, чтобы Закон сказал своё слово.

Согласитесь, такое поведение как-то не очень вяжется с приписываемой этим людям кровожадностью. Если бы они на самом деле являлись такими «беспредельщиками», каковыми их считают сейчас американцы, то они бы расправились над неграми не сходя с места, без изнурительных заездов по пересеченной местности.

Нельзя исключать того, что преследователи, принимая решение о виновности Робертса и Генри, руководствовались какими-то весомыми и вполне очевидными данными. Например, словами миссис Харт о нападении чернокожих, если таковые слова, разумеется, были произнесены тяжело раненой женщиной. Мы знаем, что миссис Харт что-то говорила, хотя, возможно, произнесенное ею не являлось связным рассказом. Но для того, чтобы сделать кое-какие выводы вовсе и не нужен развёрнутый рассказ. Вполне возможно, что миссис Харт в односложных выражениях сообщила важную информацию, ориентировавшую линчевателей (скажем, произнесла «двое негров», «негр с топором» или нечто подобное т.п.) Убедительным доводом в пользу виновности задержанных могли стать подозрительные следы крови на одежде. Да, можно объяснить маленькие капли крови на груди кровототечением из носа, а если пятно крови размером с кулак и расположено оно на плече? В кармане кого-то из задержанных мог оказаться какой-то узнаваемый предмет, принадлежавший убитым и опознанный кем-то, кто хорошо их знал. Побудить к сознанию в содеянном могло отнюдь не насилие или запугивание, а какая-либо психологическая уловка, например, чернокожим мужчинам могли сказать, что миссис Харт выжила и опознает их. В этом случае на снисхождение суда можно было рассчитывать лишь продемонстрировав искреннее раскаяние, что один из задержанных и попытался изобразить.