В коридоре вышла небольшая заминка. Грузный мужчина стоял и ждал, пока пилот всё же соблаговолит отнести его вещи. А Шверцев, помогая Кларе Ивановне тащить упирающееся животное в каюту, наоборот, случайно, идя вперёд спиной, опрокинул его чемодан на палубу. Со словами «Ужас просто, а не сервис» сердитый гражданин подхватил свои вещи и спрятался в своей каюте. Наконец и коза вместе с хозяйкой также были размещены.

Предстояло проверить груз, и можно было отправляться в путь.

Дочка, привыкшая к процедурам отправления, играла возле входного люка. Когда её отец показался на улице, она тут же спросила:

– Папа, а мы уже едем? – причём вопрос был задан, скорее, для того, чтобы просто пообщаться. Чтобы не скучать.

– Да. Почти. Сейчас груз проверю, как закреплён, и двинемся.

Впрочем, проверять крепёж особой необходимости не было. На этой станции работали сплошные немцы. Как правило, они делали всё качественно, но многолетняя привычка проверять всё самому заставляла Игоря осматривать крепёж.

Но вот вскоре всё было готово. До отправления оставалось минут десять.

– Папа, а мы что, уже едем? – дочкин вопрос вывел пилота из задумчивого состояния. Тот посмотрел зачем-то на небо, потом на ребёнка и, улыбнувшись, сказал:

– Да. Иди садись на своё место.

Лизка сорвалась с места, розовое платьице быстро мелькнуло в воздухе, и, забравшись в «Водовоз», застучала босоножками по палубе, стремясь в салон управления. Следом за ней последовал и Игорь.

***

Фотография молодой женщины, вставленная в рамку чёрной приборной панели, была видна фактически только с пилотского кресла. Игорь специально приделал рамку таким образом, да при этом наладил особым образом крышечку, чтобы в случае необходимости совсем скрыть фото от глаз посторонних…

Как и множество других подобных экспериментов этот так же обещал стать грандиозным. Но он стал не только грандиозным, но и ужасающим. Многие века и столетия, люди разных категорий – учёные, поэты, философы, предприниматели – пытались понять, что есть время. Люди понимали ширину и высоту, длину и глубину. А что есть время? Что это течёт мимо них и не даётся им в руки? Как некоторые умудряются его опередить, и как почти все рано или поздно начинают от него отставать, а иной раз и выпадают совсем? Почему время можно измерить, но нельзя пощупать? Тысячи и миллионы вопросов блуждали в головах, текли мыслями, будоражили воображение. Мысли передавались на бумагу, обретали очертания, складывались в единую систему.

Созданный рядом стран научно-исследовательский институт, заключённый в недра громадного шара из стекла и металлоконструкций, долго занимался изучением вопроса управления временем. Постепенно, по крупицам логики и результатам множеств экспериментов верный путь был найден. В отдельно взятых лабораториях сотрудники института могли останавливать или ускорять время, независимо от того, как оно текло за пределами этих лабораторий. Но все опыты проводились над неодушевлёнными механизмами и животными. Причём то, над чем проводили эксперимент, должно было обязательно двигаться, а как ещё понять, что время внутри течёт иначе, чем снаружи. Впрочем, под движением должно было понимать не только перемещение в пространстве. Диффузия, изменение цвета, рост – всё это создавало результаты тех или иных опытов. Картины порой были очень интересные. Ведь забавно видеть как животное, допустим, это собака, медленно, очень медленно, подходит к миске и медленно же начинает лакать из неё воду. А брызги с её пасти с той же неспешностью разлетаются, вернее, грациозно расплываются вокруг миски. Длинная рыжая шерсть лохматыми волнами медленно колыхалась в пространстве, когда псина встряхивалась после душа. Время замедлено, и движения становятся растянутыми. Или та же собака носится по комнате как угорелая с немыслимой скоростью в тот момент, когда время в лаборатории, где она находится, запущено быстрее, чем обычно. Но случались и прецеденты: один раз время ускорили так быстро, что подопытный кролик, милое серое созданьице с забавным пушистым хвостиком, состарился, умер и протух за считанные секунды. Уже тогда стоило вспомнить Мартовского Зайца и Болванщика. Вспомнить о том сказочном предостережении, что время может и обидеться. Но человек не хочет верить предостережениям – он хочет двигаться вперёд.