В магазине было довольно-таки светло – глазам даже не пришлось привыкать к отличному от уличного освещению, что бывает, когда входишь с солнечного двора в тёмное помещение. В общем-то, всё было как обычно. По полкам и прилавкам расставлены вещи, бывшие когда-то в моде или просто в обиходе. Но с того момента утекло немало воды, и потому вещи можно было считать ценными. Даже если это была обыкновенная ложка для супа. Впрочем, кроме ложек, здесь красовались сервизы китайского фарфора, тульские медные самовары, комоды и полочки из красного дерева. Присутствовал и отдельный стенд с оружием: саблями, мечами, пистолетами. На полу возле стенда стояли ручной пулемёт с патронным диском и какой-то ящик, напоминавший полевую радиостанцию времён Второй мировой. Около этой небольшой коллекции средств уничтожения человека о чём-то оживлённо спорили трое мальчишек лет девяти. При этом они размахивали руками, словно жесты помогали им лучше объяснять оппоненту свою позицию.

В дальнем углу магазина за прилавком сидел мужчина лет пятидесяти и скучающим взглядом посматривал на только что вошедшего Шверцева. За его спиной стоял высокий, чуть выше человека, предмет, спрятанный за синюю бархатную занавеску и прислонённый к стене. Непонятно почему, но Игорю стало чудовищно интересно узнать, что там спрятано.

– Что это? – спросил он тогда у продавца.

– Это зеркало души, – устало сказал продавец, как будто вопрос уже изрядно надоел ему, – оно показывает душу человека. Не самого его, но то, на что похожа его душа.

– А можно посмотреть?

– Я бы не советовал. Вдруг вам не понравится то, что вы увидите. Кому хочется видеть себя в реальном виде.

– Только что вы говорили не про реальность, а про душу, – усмехнулся Игорь.

Но продавец, строго взглянув на него, отвечал:

– А душа и есть наша самая главная реальность. Само человеческое тело – это не более чем обёртка от конфеты. Вы же знаете наверняка с детства, что под яркой обёрткой может быть ужасно горькая карамелька. Наверное, вас в детстве хулиганящие друзья пытались такой угостить. А бывает, что под самым обычным фантиком будет конфета, которая станет вашей любимой. Вот я, например, с детства люблю «Барбариски» – леденцы такие.

– Я знаю. – Эти конфеты были знакомы и Игорю. – Но я с вашего позволения всё же взгляну.

– Что ж… Я не препятствую. Прошу только пройти под занавеску. Не хочу, чтобы кто-нибудь вошёл и увидел себя. Мне клиентов терять незачем.

Игорь обошёл прилавок, приблизился к зеркалу и влез под скрывающую его материю. То, что он там увидел, поразило его. Глядя в то, что он видел в отражении, он решил вернуться на «Водовоз», собрать все деньги, которые у него были (а если понадобится, то и у друзей занять), но купить этот товар.

Он вышел из-под занавески и приблизился к продавцу.

– Сколько? – хрипло спросил он продавца, показывая рукой в сторону товара.

– Неужели вы хотите приобрести? – глядя на ошарашенное лицо пилота, поинтересовался тот.

– А как ещё не возгордиться и не дать себе расслабляться, кроме, как постоянно смотря внутрь себя?

– Дарю, – резво вставая, воскликнул продавец. – Вам дарю. Эй вы! Тихо, а не то выставлю на улицу! – прикрикнул он на мальчишек, которые спорили уже чуть ли не в полный голос. Потом вновь обернулся к посетителю. – Глядите на себя чаще, и оно вам поможет. Только смотрите, не привыкните к тому, что будете видеть.

– К этому нельзя привыкнуть, – весомо сказал Игорь.

– Некоторые привыкают. – Только и ухмыльнулся владелец антикварного магазина.

В тот же день Игорь перенёс зеркало в свой транспорт. Пилот разместил его в коридоре, предварительно сконструировав механизм, который при нажатии на едва заметную панель возле ниши с зеркалом, менял «зеркало души» на самое обычное, точно такое же по размеру и отделке, но отражающее самый обычный мир и того кто смотрит в это зеркало.