Не то, чтобы я жалела его, ББ действительно всегда был мерзавцем, но именно он когда-то привел меня в этот бизнес, а значит, подарил билет в ту жизнь, которой теперь живу. Он знал меня до того, как стала знаменитой.

Я больно ущипнула себя за руку, чтобы отогнать неприятные воспоминания. Бог с ним. Для истории он более не имел значения. В отличие от одной упорной женщины, что пришла ему на замену и начала перестраивать компанию по своему усмотрению. Первым делом она создала экспериментальный отдел, задачей которого было создание нового современного кино. «Никаких рамок! Только искусство!». Говорят, именно такие слова она произнесла на встрече с работниками нового киноотдела. Второе, что сделала эта женщина, – отправилась в Швецию на переговоры с Оскаром. Она не пробыла у него в доме и часа, как он согласился снять для кинокомпании фильм. «Один фильм по моему выбору, а дальше будет видно», – единственное условие, что было выдвинуто в тот день.

И вот прошел почти год с тех событий, и Оскар действительно снимает свой фильм. «Все еще вижу тебя». За основу взята книга шведской писательницы, которая еще даже не вышла в печать, однако ей уже предвещают звание мирового бестселлера. Хотя сюжет не сказать, чтобы уникальный. Героиня неудачница с трудной судьбой потеряла память при странных обстоятельствах, а пытаясь разобраться в обстоятельствах случившегося, попутно вскрывает неприглядную правду о своем прошлом. Подобными книгами забита добрая половина рейтинга бестселлеров по версии Нью-Йорк Таймс. Но, по не ясным для меня причинам, как я слышала, права на экранизацию пытались перекупить. Дважды. Однако автор книги была непреклонна так же, как когда-то и сам Оскар. Она хотела, чтобы ее историю снял именно он. Вторым ее желанием было видеть в главных ролях меня – неподражаемую (ее слова) Анну Павлову-Каргилл, женщину, подошедшую к своему полувековому юбилею, которая все чаще стала задумываться бросить карьеру актрисы и, наконец, уделить время себе и своей семье. Некогда блистательная кинозвезда, дива, не сходящая со страниц журналов, я стала реже мелькать на экранах, выбирая для себя лишь небольшие, но характерные роли. Я давно заработала себе на жизнь и могла позволить, наконец, остановится. Уж слишком много лет бедная русская девочка-эмигрантка боролась за свое место под солнцем. И если бы не чертова гордыня, то отказалась бы и от этой роли.

За почти тридцатилетнюю карьеру мне посчастливилось сыграть несколько десятков ролей, которые принесли десять номинаций на Оскар. Десять! И ни одной победной… О, Боже, как я хотела его! Я безумно хотела обладать Оскаром. И только из-за этой своей маленькой блажи согласилась сыграть эту роль. Эту ненавистную чертову роль! Ну, зачем героине эти самокопания? Зачем ей нужны эти воспоминания? Кто в трезвом уме откажется от подобного дара? Забыть! Забвение – это великий дар. Хотела бы, и я им обладать…

– Парни, почему такие серьезные?

Мечты мечтами, но от реальности никуда не денешься.

Первым откликается Оскар:

– Все отлично! Вернее, было отлично, пока господин сраный (Неужели он это сказал вслух?) продюсер не решил вмешаться в наш творческий процесс.

– И ничего я не вмешиваюсь, – запротестовал мужчина в строгом черном деловом костюме, которого, кажется, зовут Билл, но я не очень в этом уверена.

– Но это Ваше решение устроить пересъемки, не отрицайте, – покрасневший от злости сценарист сложил руки на груди и теперь нервно шмыргал носом.

– Какие еще пересъемки? –тут настало время возмущаться мне. – Оскар, у нас была договоренность, ты помнишь?