– Знаешь, сынок, какая у тебя была мама, красавица, умная. Получала всегда самые лучшие оценки в школе, в институте. Работала на самой лучшей работе. Её все любили.

– Па, а где сейчас мама? Почему её нет с нами?

– Понимаешь сына, мама улетела вон по той звездной дорожке и превратилась вон в эту самую яркую звездочку. Она всегда с нами, нужно только поверить в это, я, например, сейчас чувствую её. Ты поверь, Вань.

– Да, па, я тоже начинаю её чувствовать. А почему мама звездочка, а мы нет?

– А для нас еще не время, но мы тоже будем с ней рядом. Вон как те звезды, видишь…?

Я часто говорил сыну о его маме, о том, какая она была замечательная. Но почему-то именно в тот вечер он спросил у меня, почему её нет с нами. Я не соврал, я знал, что она рядом.

***

Сын рос очень смышленым. Я даже не знаю, как это описать, надо было просто наблюдать. Как ребенок, полный радости, энергии, встречает каждый день, радуется каждой травинке, каждому цветочку. Жизнелюбивое создание все-таки росло.

Дом наш находился в одном маленьком городке восточной Европы. Здесь было тихо и спокойно.

Устроился я работать опять переводчиком, сын ходил детсад. Ему там очень нравилось.

Вот так и жили мы вдвоём. Я готовил ему еду, следил, чтоб он тепло одевался. Конечно, тяжело мне было одному. Жаль, что не было королевы рядом, светлой, исцелённой, доброй и заботливой. Два раза в год я ездил на могилу к королеве, на день её рождения и на день смерти, говорил с ней.

***

Время шло. Пора в школу. Да, никогда себе не мог представить, что буду растить сына один, воспитывать его и водить в школу. А потом ведь придется и уроки с ним делать. Да, королева, хороший у нас сын.

III

Я начал замечать, что не хватает сыну все-таки женского тепла. Да, плохо без материнской ласки ему расти. Ну а что я мог поделать? Скоро в сыне я начал замечать индивидуальность. Он перестал надевать вещи, которые я ему покупал, он сам вел меня в магазин и выбирал себе одежду. Школьные годы летели незаметно, у всех это было. Появились первые проблемы с успеваемостью. Я пытался заниматься с ним и математикой и физикой, наверно, он пошел в отца, математика мне никогда не давалась. Я пытался как можно больше с ним проводить время за домашними заданиями. Появились первые серьезные увлечения книгами. Я старался вложить в его сознание любовь к русской классике и русской земле. В школе на вопрос преподавателя, где, мол, твоя мама, он все еще отвечал, что она звездочка. А над ним все смеялись, потом он бил за это морду и получал выговоры. Но дома я его никогда не ругал за это – он был прав.

***

Я старел, сын взрослел. Когда он начал посещал класс восьмой, если я не ошибаюсь, появилась первая влюбленность. Девочка хорошая была, и я старался всячески ему помогать в его первых «любовных» начинаниях. Сам ведь через это все прошел. И фингалы у меня были под глазами, и портвейн я пил в подъезде, и за девками бегал. Но мне как-то хотелось потянуть время, я не хотел наблюдать, когда у сына появятся жизненные подростковые проблемы: деньги, дурные компании, первая сигарета, первый стакан водки. А Ванька продолжал взрослеть, и как ни странно, склонности к дурному я у него не замечал. Обычный, добрый парень. Не ботаник, слава Богу, и не хулиган.

(Конец начала другого конца)

Иногда, когда становится грустно и скучно, особенно по ночам, когда сын уже спит, я выхожу на крыльцо и смотрю на небо.

– Видишь, королева, как мы хорошо живем. Жаль только, что тебя нет рядом. Мы часто с Ванькой тебя вспоминаем, грустим вместе. Сейчас хорошо бы было с тобой посидеть на крыльце и смотреть на небо с бокалом хорошего коньяка. А потом разговаривать до утра и встречать рассвет на зеленой, холодной траве. Ты меня слышишь, любовь….