Мы с Никитой переглянулись - у меня и так щеки от сдерживаемого смеха едва не трескались, а когда я увидела его хитрющую улыбку, стало еще труднее. Как будто он легонько пощекотал меня. Но я медленно выдохнула и кое-как успокоилась.

- Вы тут никаких извращенцев не встречали? - поинтересовался егерь.

- Здесь только мы, - честно ответил мой друг.

- Ну, вы - нормально, - Кирилл поправил ружье на плече, еще раз осмотрелся и, видимо, махнул рукой на свои поиски. - Заходите, раз вы здесь.

- Зайдем, - пообещал Никита.

Окинув нас одобрительным взглядом, егерь удалился, причем так же бесшумно и практически незаметно, как и пришел. Вот он был, а вот уже и растворился среди деревьев.

- Ну что, поплаваем?

Никита протянул мне руку, но я притворилась, что голодна, и вот… не уйду, пока все не доем. Не уйду, и все тут! С места не сдвинусь!

- Ладно, тогда я один, - на удивление покладисто отреагировал он.

Я довольно улыбнулась, а Никита поднялся, повел плечами и неспешно направился к озеру. У воды он остановился, разминая руки, потом обернулся ко мне, лукаво подмигнул и медленно двинулся вперед. У меня мелькнула мысль: почему, когда мы были вдвоем, он бежал, а теперь едва ноги переставляет. Но потом я засмотрелась на то, как золотит солнце его и без того загорелую кожу, с удивлением отметила, что у него есть талия, и…

Хорошо, что, когда вновь обернулся, он был уже далеко и не мог видеть, как вспыхнули мои щеки.

А то странно как-то.

Можно подумать, я ни разу не видела его в одних трусах!

Да даже если он снимет их (мало ли какая необходимость возникнет), меня это никак не смутит. Это же друг. Просто друг. Я видела его в разных ракурсах, разной одежде и состояниях.

И тем не менее то и дело взглядом искала его поверх водной глади.

Просто переживая. Ну да. Я же плавать так и не научилась, а вдруг судорога? А вдруг еще что страшнее? Русалки, к примеру. Нет, чушь! И все-таки…

- Никита! - крикнула, подбежав к озеру.

Он обернулся, махнул мне рукой и хотел поплыть дальше, но я повторила:

- Никита!

- Что случилось? - выскочил он на берег спустя пару секунд и тревожно осмотрелся по сторонам. - Ань?

- Ничего. Холодно просто.

Без лишних слов он поправил полотенце на моих плечах, освободил куст от своих все еще влажных бриджей, закинул их себе на плечо, а мне принес мой сарафан, висевший на ветке дерева.

Я уже успела одеться и собрать все в сумку, и Никита, закинув ее себе на плечо, оценил вес и хмыкнул:

- Так бы и сказала, что отбивные закончились!

Я улыбнулась, но вышло как-то нервно. Не знаю, почему. И говорить не хотелось, поэтому мы шли молча. В какой-то момент подул вечерний ветерок и я съежилась.

- Надела сарафан на влажное тело? - Никита прижал меня к своему боку, чтобы стало теплее, но его боксеры тоже были влажными, и я со смехом отстранилась. - Дом уже близко. Приготовлю тебе чай, закутаю в плед, и будет тепло.

- Хочу, - ожила я. - Так хорошо описал, что хочу. А плед какой будет?

- В клетку, - ответил он, потом вспомнил о моей любви к деталям и добавил: - Желто-розовую.

- Красиво, - мечтательно выдохнула я.

- И тепло, - авторитетно заявил он, в результате чего я сделала вывод, что плед его, личный.

Хотела уточнить, но вспомнила, что забыла спросить кое-что более важное! И ведь могу снова забыть! А потом Никита отмахнется и не станет рассказывать, а мне было очень, просто очень любопытно. И вообще, тема пледа отошла на задний план: мне стало не просто тепло, а даже немного жарко - наверное, от ходьбы, мы уже подошли к воротам коттеджа.

- Никит, - окликнула друга, прежде чем мы вошли, а чтобы он не вздумал от меня ускользнуть, встала у него на пути.