Денис поднимает взгляд от экрана ноутбука, намереваясь что-то ответить, но так и застывает с открытым ртом. Его глаза бесстыдно шарят по моему телу, и от осознания того, какие мысли сейчас крутятся в его голове, я сама завожусь и чувствую, как где-то внизу живота начинает зарождаться ноющее чувство, срочно требующее мужского вмешательства.

– А какие есть варианты? – не сводя с меня взгляда, спрашивает он.

Я делаю вид, что не замечаю, как он расстегнул верхнюю пуговицу рубашки, не замечаю, как участилось его дыхание, как он пожирает меня взглядом и таращится на подтянутый оголенный животик. Я просто подхожу к нему, наклоняюсь и сую под нос телефон, листая фотографии номеров отеля. Как будто ничего не происходит и это не я стою перед ним в офисе полуголая. Несколько раз касаюсь его рукой, улыбаюсь, выгибаюсь и смотрю на стаканчик кофе, пытаясь определить, пил он его или нет.

– Ну так что, какой заказывать? – невинно хлопаю ресницами.

– На твое усмотрение, полностью доверяю тебе, – шепчет мне на ухо и проводит языком по мочке.

Я на минуту замираю, но, когда оказываюсь на его коленях в кольце рук, откидываюсь назад, чтобы подвинуть стаканчик с кофе на середину стола. Обнаружив, что он пустой, наконец-то расслабляюсь и не сопротивляюсь его ласкам. Рука Дениса скользит по моему животу вверх и забирается под топ.

Да, молодец, зацени то, что никогда не будет твоим.

Одной рукой он поглаживает мою грудь, а второй притягивает ближе к себе для поцелуя. Впивается в губы, и этот поцелуй ничем не хуже того, который был в машине. Мы не произносим ни одного слова: Денис, наверное, потому, что для него слова совсем не нужны, а я – потому, что мысленно пытаюсь вспомнить, через какой период времени должно подействовать слабительное согласно инструкции.

Когда его поцелуи перемещаются к шее, а руки стаскивают с меня топ, открывая взгляду черный кружевной лифчик, я начинаю переживать, что не смогу остановиться. Я хотела всего лишь нагло подразнить его, дождавшись начала действия слабительного, но сейчас чувствую, что дразнят здесь именно меня.

Дрожащими от возбуждения руками расстегиваю пуговицы на его белоснежной рубашке и бесстыдно трусь о вставший член. Он освобождает мою грудь от последней защиты, и я вижу восхищение в его взгляде. И я совру, если скажу, что мне совершенно безразличен этот его взгляд.

Мой сосок оказывается в плену его рта.

– Признайся, ты не один раз думала о нашем поцелуе в машине и прокручивала в голове картинки того, что могло произойти дальше.

Кажется, из моего рта вырывается стон.

Его руки опускаются вниз по спине и проникают под резинку шорт, сжимая мою задницу, и я чувствую: еще чуть-чуть – и я перейду к точке невозврата.

Я вся горю от его прикосновений и умираю от нетерпения перейти к большему. Его поцелуи обжигают, а рука, которая оставила в покое мою задницу и теперь уверенно действует между ног, сводит с ума.

Кажется, я начинаю терять остатки ума и самообладания, потому что все, чего мне хочется в эту минуту, – избавиться от этих тряпок, из-за которых я не могу почувствовать его теплый и, кажется, весьма внушительный член. Боже, если таблетки не сработают в ближайшие пять минут, я отдамся ему прямо на этом столе. Или в кресле. Или на черном диване.

Он поднимается вместе со мной и усаживает меня на стол, расстегивая пояс своих брюк. Наклоняется и снова начинает пожирать мои губы.

В ответ моя рука пробирается под его штаны и ложится на готовый к сражению член. На большой такой член, скажу я вам. И теперь прозвище "Большой член", которым мы окрестили его с Маринкой, не кажется мне таким уж и неуместным.