– Спасибо.

Мой провожатый за столом радостно заржал, но его снова быстренько заткнули. Видимо, особым авторитетом он в этой компании не пользовался. Я подняла глаза на типа, что стоял передо мной, не понимая, почему он до сих пор надо мной нависает, а он, не спуская с меня глаз, кружку к своим губам поднёс и сделал пару глотков. Мне снова кашлянуть захотелось, но это было нервное, я попросту задыхалась, когда он смотрел на меня в упор.

– Как тебя зовут? – спросил он, напившись и утеревшись тыльной стороной ладони. Буравил меня глазами, а я в душе затаилась, когда поняла, что именно он обладатель того неприятного, скрипучего голоса. Не сразу опомнилась, но на вопрос ответила.

– Стася.

– Стася? Это Настя, что ли? – Я кивнула. – Настя, значит. Как в сказке: Настенька и медведь. Или там Машенька была?

Я настороженно молчала, не зная, к чему он ведёт. А он вернулся к столу, кружку поставил и снова ко мне повернулся. Все остальные молчали, позволив ему со мной объясняться.

– У нас для тебя всего два правила, Настенька, – заявил он. – Ты ведёшь себя тихо и не задаёшь вопросов. Если всё сделаешь, как надо, скоро вернёшься к своему благоверному. И что особо примечательно, вернёшься целой и невредимой.

– Целой ли? – ухмыльнулся мой похититель, а мужчина рядом с ним сунул ему кулак под нос и посоветовал:

– Пашка, заглохни.

Я постаралась перевести дыхание. Взгляд мой метался по комнате, ни на чём не задерживаясь, потом я руки судорожно сцепила.

– Когда? – поинтересовалась я, и, кажется, тем, что осмелилась проявить интерес, мужчин удивила. На меня уставились.

– Что?

– Когда вернусь… то есть, вы меня вернёте домой?

– А это зависит от того, как сильно тебя муж любит. Он тебя любит?

Я уверенно кивнула.

– Да.

– Сильно?

Я облизала губы.

– Да.

– Тогда о чём тебе переживать?

Странный вопрос. Переживала я не о степени любви ко мне мужа, а вот об этих четверых неандертальцах.

Ненадолго обо мне забыли. Мужчины выпивали, о чём-то негромко переговаривались, я от волнения даже прислушаться толком не могла, в висках, казалось, барабанная дробь. Осторожно сдвинулась к стене, ноги под себя поджала, сжалась в комок и так замерла, время от времени сглатывая комок в горле. Нервы были на пределе, и я очень боялась, что сорвусь и начну рыдать. Страшно было безумно, кажется, мне никогда в жизни так страшно не было. Что-то липкое и противное шевелилось внутри, меня то и дело передёргивало от отвращения к этим типам, я отворачивалась, сжимала кулаки и глотала слёзы. А ещё мысленно умоляла Серёжку: «Найди меня, найди. Прямо сейчас. Иначе я не выдержу и умру от ужаса. Или они меня убьют, когда им надоест слушать мой визг».

Но время шло, хоть и медленно, но двигалось, я неотрывно смотрела на циферблат старенького, громко тикающего будильника, следила за минутной стрелкой, прошло сорок минут, а ничего не происходило. За стенами домика по-прежнему тишина, только ветер свищет, как-то подозрительно шумно, его даже из-за мужских суровых голосов слышно. Я долго прислушивалась, прежде чем поняла, что мне напоминает шум ветра: вокруг лес. И скорее всего, именно сосновый, о котором я мечтала несколько часов назад, разговаривая с Ольгой. Сбылась мечта, как говорится.

– Ладно, посидели и будет. – Зверский тип, которого, как я выяснила, звали Гришей, из-за стола поднялся и ногой оттащил свой стул в сторону. Тот ножкой зацепился за выступающий край половой доски и с грохотом повалился на пол, но на это никто внимания не обратил. Остальные тоже начали из-за стола подниматься, я вжалась в стену, не зная, чего ожидать, но на меня даже никто не взглянул.