Ну а ты как думал, гад? Выкуси, тварь! У меня есть человек, который переживает обо мне. 

По крайней мере, ничего не мешает делать именно такой вид. 

Нажимаю на отбой, пока Саша приходит  в себя от шока, и встаю. 

Без улыбки, надменно вскинув подбородок. 

Он стоит, смотрит на меня, не делая попытки пригласить в кабинет. 

Я складываю руки на груди. 

Ну что, прямо здесь разговаривать будем? 

Я не против, если что. 

7. Разговор.

В прошлый раз я ее как-то не разглядел. Хотя, ощупал-то по полной программе, до сих пор в пальцах покалывает фантомно от кайфового ощущения  ее гладкой упругой кожи. А  так, в основном, со спины наблюдал.

Вот на спину насмотрелся, это да. Пока спала. И на задницу. Очень  приятное зрелище. Я тогда, помнится, прикурил даже, разглядывая. 

А потом она проснулась, и  как-то все завертелось. 

Нет, конечно, я помню ее лицо, на улице точно узнаю. Но голая распаренная женщина в руках и одетая строгая дамочка с укладкой – это разный формат восприятия. 

Я слушаю, как она торопливо прощается с кем-то, кого называет «милый», и отчего-то злюсь. Хотя мне, по сути, дела нет до того, с кем она спит. 

Просто неправильно это. Я рассчитывал ее побесить. Просто и незатейливо. Ну вот понравилась мне ее телефонная злость. Вкусная была. Это как за котенком наблюдать во время игры. Он-то с тобой на полном серьезе сражается, а ты только смотришь и ржешь. И еще специально заводишь, чтоб побольше эмоций словить вкусных от него. Кайф получить. 

А она тут, оказывается,  и не злилась вовсе! Она тут со своим любовником миловалась! И теперь злюсь уже я. Сильно злюсь.

А это неправильно. Не по плану.

Пока я это все обдумываю, она становится напротив меня, демонстративно выгибает бровь и складывает руки на груди. Я неторопливо прохожусь взглядом по строгому брючному костюму, застегнутой на все пуговки рубашке с высоким воротником. 

А ведь не просто так она во все это нарядилась! 

Следы, значит, остались. После нашего с ней «общения».

Руки чешутся расстегнуть пуговицы и рассмотреть поближе. И, возможно, обновить. 

Ловлю себя на этом, и еще больше злюсь. 

Зверев, тебе надо угомониться. 

И , наконец, заняться сексом. А то недотрах налицо. 

- Проходите, ээээ…

- Дарья Викторовна, - язвительно договаривает она и идет мимо меня в кабинет. 

Я разворачиваюсь, смотрю на круглую попку, подчеркнутую обтягивающими брюками, потом перехватываю взгляд своей секретарши. Точно такой же заинтересованный, как и у меня. И неожиданно подмигиваю ей. 

Нет, Ксюша, эта девочка ходит по моей стороне улицы. 

- Я для всех занят. – Предупреждаю коротко и закрываю за собой дверь.

Она разворачивается ко мне тут же, опять смотрит прямо в глаза. 

Злобная сучка. Нагнуть прямо тут, над столом. Дернуть ворот рубашки. Проверить, все ли мои отметины на месте. 

Иду к столу, сажусь. Руки на столешницу. Лицо, как на предвыборных плакатах, суровое и внушительное. Прямо, как мой стояк в штанах. 

- Слушаю вас. 

Она молча кладет на стол бумагу. Не касаюсь. Даже не смотрю. На нее смотрю. 

- Это претензия. – Ждет моей реакции, не дожидается, уточняет, - досудебная. 

- Вы могли бы передать через секретаря, зачем лично явились?

- Затем, что через секретаря нет полной гарантии, что она к вам попадет в итоге. 

- Сомневаетесь в компетенции сотрудников мэрии? На каком основании?

- Не сомневаюсь. Просто хочу ускорить процесс. 

- То есть, мы теперь еще и бюрократы? Необоснованные обвинения. Это мне на вас нужно в суд подавать. 

Она так удивляется, что начинает глупо хлопать ресницами. Я испытываю прямо-таки мстительное удовлетворение. Что, не ожидала, сучка? В эту игру можно играть вдвоем.