А мне так и слышится недоговорённая концовка фразы:

– И иди гуляй.

У нас тут с водой не очень хорошо. Остров маленький, дождей мало, находимся чуть ли не в Африке. Та Африка, что близко к нам, конечно, северная. Но она много, много жарче Южных Курил.

Ну, Африка или не Африка, а мы, конечно, Европой себя мним, оттопырив нижнюю губу. Впрочем, я не про Африку или Европу сегодня, а про воду. Нет, я не жалуюсь, в кране вода, конечно, практически всегда есть, если только не засуха, случающаяся раз в несколько лет. Тогда нам воду танкерами из Греции привозят. Да и тогда-то, положа руку на сердце, в кране вода не иссякает, не давая кинуться искать виноватых, зорко вглядываясь в сопредельную страну с нашего восточного берега.

Вот интересно, в дни моей счастливой, но не подозревающей об этом, юности, вода почти ничего не стоила. Это сейчас человечество достигло в своём развитии таких высот, что проще выпить банку пива, чем бегать искать недостающих копеек на банку воды.

Впрочем, я и не про юность сегодня вышел рассказать, хотя это интересней, чем про сегодня. Кому интересней? Ну, мне, конечно же. Вот так начнёшь рассказывать, увлечёшься, а потом вдруг в холодной испарине – да неужели же это был я! И вот там! И так жил! Не может быть!

Ладно, ладно, возвращаемся к воде. Хотя юность моя, уверяю, много интересней была, чем даже сегодняшняя вода, которая, судя по цене, должна быть слаще пепси-колы.

Я, собственно, к чему всё это сегодня не сплю. Дело в том, что у меня тут садик есть. Ну, там деревья всякие и прочее. И всё это хозяйство пить хочет. Дешёвой пепси-колой его не удовлетворишь, ему чистую воду подавай. И если водопроводной водой поливать, то на моих деревцах сплошь золотые фрукты висели бы. Но в нашем славном посёлочке для полива специально артезианская скважина есть. И оттуда регулярно, два раза в неделю по тридцать минут на каждый дом водичка поступает. Чтобы газон и две пальмы на участке чувствовали себя хорошо. И они счастливы – что газоны, что пальмы.

А вот моему саду этого маловато. Их у меня слишком много, растений. Вы скажете – ты же врал, что садик у тебя маленький. Маленький. На первом этаже маленький, на третьем маленький, а на втором совсем малюсенький. Там, правда, на втором, ещё поле за нашим домом бесхозное, вот оно-то как раз уже большое. Но я же не виноват, что там заборов нет, насколько у меня хватает глаз.

В общем, поставил я на этом поле два двухтонных бака, чтобы у меня вода всё время в запасе была. И вроде ничего мы зажили с моими деревцами, не жирно, конечно, но и жаловаться грех. Зимой вообще хорошо, многие деревья вообще пить не хотят, я им даже завидую – неплохо бы было тоже каждые полгода в завязку уходить.

Но вот пришла весна, садики мои маленькие, малюсенькие и прочие укоризненно шевелят жабрами, и я кидаюсь к своим бакам, а там – чуть на донышке. Я к соседу. Дело в том, что мой ближайший сосед – он же и управляющий всей этой артезианской системой и вообще посёлком. Он же и застройщик всего нашего посёлка. И я хорошо помню, как сочувствовал ему, когда он бился головой о стену, узнавши, что легкомысленно продал ближайший к себе дом семье с тремя малолетними детьми. В минуту слабости он даже предлагал мне взятку – десять тысяч евро, если я соглашусь на другой дом. Но я взяток брать не научился в своё время, негде было, а начинать на старости лет уже поздно. Да и дом мне очень уж приглянулся. Особенно тем, что прямо за моим забором посёлок кончался и дальше простиралось необъятное русское, ой, нет, кипрское поле, при виде которого у меня начиналось неконтролируемое слюноотделение.