Характерен в этом смысле пост активиста Майдана, российского журналиста Аркадия Бабченко, опубликованный по, простите за чудовищный каламбур, горячим следам на «Эхе Москвы».

«По поводу Одессы могу сказать только одно. Вооружённые люди пришли за спинами ментов, желая бойни и трупов?

Вооружённые люди получили бойню и трупы. Они думали, что это будут не их трупы?

Нет. Это будут и их трупы тоже.

Всем русским “патриотам”, орущим теперь про фашистов и желающим “закатать хохлов в асфальт” – вы думаете, не будет и ваших трупов?

Нет. Будут и ваши трупы. Если начнётся по-настоящему – без ваших трупов не обойдётся. Никак. Поверьте.

Вы ждали, что будет как-то по-другому? Что достаточно побрызгать истеричными слюнями в монитор, и жидобандеровцы самозакатаются в асфальт и иннигилируются?

Нет. Они будут сопротивляться.

Если людей начать убивать – они будут убивать в ответ.

Кто бы мог подумать, да?

“Здесь будет тотальная партизанская война” – вас же предупреждали?

Вас же предупреждали, правда? Что посеяли, то и пожали».

Характерно, что вскоре Бабченко получит европейскую – если точнее: шведскую – правозащитную премию за беспримерную честность, смелость и бескомпромиссность.

Что ж, в каком-то смысле шведы правы: это и беспримерно, и смело, и бескомпромиссно.

«Вооружённые люди пришли за спинами ментов, желая бойни и трупов? Вооружённые люди получили бойню и трупы», – это он так про десятки сгоревших заживо, в адских муках, людей? В том числе – женщин и стариков?

О, перед нами мощный тип, любимец российской либеральной общественности, и совсем не рядовой блогер – но один из лидеров фейсбука по количеству подписчиков: хорошо поставленный голос колоссальной аудитории.

Не очень просто понять резоны шведских правозащитников, одаривающих своей благосклонностью человека, нашедшего такие твёрдые и мужественные слова для оправдания и объяснения омерзительного злодеяния; но это их дело.

Расчёт всех, кто одобрительно или, как вышепроцитированный тип – с наигранной стоической суровостью, воспринял массовое сожжение людей, был прозрачен и прост: напугать «сепаратистов» Юго-Востока – и в первую очередь Донбасса, – до такой степени, чтоб они глаз поднять больше не посмели.

Но обернулось всё противоположным образом.

Если нужен истинный отсчёт войне: война началась 2 мая на Куликовом поле.

Потому что именно после 2 мая в ополчение Донбасса пришли сотни людей. Вскоре их будут тысячи. Затем счёт пойдёт на десятки тысяч.

Покатилась история с горки.

В тот же день, 2 мая, был предпринят первый штурм Славянска.

ВСУ заняли гору Карачун с телевышкой к юго-западу от Славянска. Оттуда они начнут обстреливать город, одновременно обвиняя в этих обстрелах «сепаратистов».

Во время штурма были сбиты из ПЗРК два вертолёта огневой поддержки Ми-24 и повреждён десантный вертолёт Ми-8.

3 мая ВСУ была произведена стихийная и весьма бестолковая попытка взять Краматорск.

5 мая началось противостояние ополчения и ВСУ у села Семёновка, стоящего на самом переднем краю, перед Славянском.

– Какие были ощущения тогда? – спрашиваю у Захарченко.

– Было ощущение, что нас всех поубивают. Не просто поубивают, а раскатают в хлам. Началась борьба за выживание.

Я молчу. Он курит и что-то листает в компьютере на столе. Что-то не связанное с насущными делами, я уже по его лицу научился определять. Чаще всего какие-то военные донбасские ролики в youtube крутит.

– Помнишь, с какого момента военная работа начала сочетаться с административной? – спрашиваю я. Захарченко поворачивается ко мне:

– Любое создание воинского подразделения связано с административной работой. Мы создали штаб. Наша группа взяла горисполком. Я прекрасно понимал, что он будет нужен новой стране.