В сосредоточенности Нормана угадывалось нетерпение: во взгляде бледных глаз, в том, как он проводил рукой по волосам, пока стихали аплодисменты, но он прятал это чувство за улыбкой.

– Спасибо, спасибо вам. Меня радует ваше воодушевление! Я тоже взволнован и хочу поскорее познакомиться с каждым из вас поближе. Мы с командой всегда к вашим услугам. Если вам что-нибудь понадобится – все что угодно – присылайте личные сообщения прямо с планшетов, которые вам выдадут уже сегодня.

Некоторые радостно зашептались. Планшеты, разумеется, не будут иметь доступа к интернету, так что ни новостей, ни электронной почты, ни подкастов, ни свадебных фоток бывших, ни видео бегающих по снегу собачек, ни статей-размышлений о любви в современном мире не будет, тем не менее всем хотелось поскорее их получить.

– Уже скоро у вас появится возможность пользоваться нашей невероятной библиотекой электронных книг и слушать музыку, которую вы сами захватили с Земли.

В тренировочном лагере в Калифорнии каждый из них выбрал одно музыкальное произведение, чтобы привезти на Никту. Айрис решила взять «Pink + White» Фрэнка Оушена, так как считала, что эта композиция никогда ей не надоест, хотя в ее жизни она появилась лишь несколько лет назад.

– Совсем скоро вам на планшеты поступит информация о том, какую работу вам придется выполнять и чем заниматься. Если вы решите вести какие-либо занятия или организовать группы, это очень приветствуется! Мы здесь для того, чтобы учиться друг у друга. Кроме того, вы сможете посылать сообщения остальным никтианцам – правда, Центр не такой уж большой, и, думаю, вам не понадобится так много сообщений, как на Земле.

Айрис стояла в задней части помещения. Обернувшись, она улыбнулась друзьям из отсека G. Раву из Бирмингема, Витору из Сан-Паулу и своей соседке по комнате – Эбби из Сан-Франциско. Они улыбнулись ей в ответ. Смуглая веснушчатая Эбби буквально светилась от радости. Еще в Калифорнии у них завязались теплые, но ни к чему не обязывающие отношения, какие бывают в летнем лагере у только что подружившихся подростков. Айрис практически никого больше не знала. Группы участников изолировали друг от друга, чтобы зрители могли наблюдать, как они перезнакомятся уже на Никте. Глаза сияли у всех без исключения, добавляя каждому привлекательности. Здесь собрались представители разных стран, но большинство составляли американцы от двадцати до тридцати с небольшим, не считая нескольких старожилов вроде Нормана. Не было ни младенцев, ни детей, ни стариков, хотя ситуация, конечно, будет меняться. Через какое-то время они станут старше, произведут потомство и проживут вместе всю оставшуюся жизнь.

– Вам предоставлена возможность, – продолжал Норман, – оставить в прошлом все: электронную почту, сообщения, уведомления, постоянную связь с людьми, которых вы едва знаете. Зато вы будете наслаждаться более тесными связями между собой и с окружающим миром. – Он широко развел руки. Все оглядывались друг на друга, кивали и приветственно улыбались. – Можете не сомневаться: вы участвуете в великом эксперименте, одном из величайших в мире – нет, во Вселенной!

Айрис сунула правую руку в карман, машинально потянувшись за мобильником, но там его, разумеется, не было. Она сжала пальцами мягкую ткань. Мобильник остался на Земле. Теперь он принадлежал горничной из Лос-Анджелеса, с которой Айрис даже не была знакома. Ее охватило чувство жуткой пустоты, как будто она отделилась от действительности. Похожее ощущение она испытывала каждый раз, когда бросала курить. Спустя пару месяцев, когда настойчивое желание сделать затяжку сменялось едва ощутимым зудом, она считала, что избавилась от вредной привычки, и стреляла сигарету. Но тут такое не пройдет.