– Так, может, их следует просто постирать, после того как ты их брала с собой сегодня на улицу? – предположила бабушка.

– Бабушка, – вскинула брови Полина, – как ты не понимаешь, постирать можно снаружи то, что испачкалось, а темнота, она внутри. Просто у меня нет пока правильных солдатиков для проведения света, поэтому я пока беру твою лейку.

Ближе к вечеру, когда Землю уже укрыла ночь, бабушка заметила новое странное занятие Полинки. Она вытащила из кухонного ящика все пластиковые трубочки, которые обычно использовались, чтобы пить сок, молоко и даже какао. Затем она достала из шкатулки для всякой мелочи несколько резинок, которыми бабушка обычно стягивала какие-нибудь свёртки. Собрав все трубочки в пучок, Полина старалась стянуть их резиновыми кольцами. Это не очень-то получалось, поскольку пучок был большой, больше детских ладошек, и его никак не удавалось обхватить.

– Давай помогу, – предложила бабушка, – мы же уже идём спать, ты что, собираешься взять это с собой в кроватку?

– Нет, – заговорщически прошептала Полина, – я нашла нужных солдатиков. Сейчас мы их свяжем в команду и пойдём на улицу делать прививку Земле. Смотри, какая она тёмная.

После Китая:

«Встанете на служение, отклонения сами выровняются».

Л. М., неоднократное напоминание

В оранжевом домике, где живут дедушка и бабушка Полины, есть ещё одно странное сооружение – достархан. Это что-то среднее между диваном, застеленным восточными коврами, и манежем с игрушками, отгороженным полукруглым деревянным резным забором. Достархан установлен вместо стены между кухней и гостиной, что позволяет Полине находиться сразу в трёх мирах. Так она и с бабушкой, пока та работает на кухне, и она с дедушкой, когда он читает в гостиной, и одновременно она в игре.

Однажды, зайдя на кухню, бабушка обнаружила на достархане Полинку, которая вместе с дедушкой собирала свой детский рюкзачок, на спине которого были нарисованы Маша и Медведь из знаменитого мультфильма. Вот только поклажу в рюкзак путешественники собирали какую-то странную. Сломанная машинка, потерявшийся давно кубик, выскочившая откуда-то пружинка, проглатывающая ноты шарманка. Ни одной новой безупречной игрушки, целая куча дефектов, которые когда-то участвовали в игре жизни. Из понятного разве что лейкопластырь для заклеивания ссадин и царапин, вещь в походе нужная.

Полинка попросила дедушку держать рюкзак открытым, а сама ловко перепрыгнула через ограждение достархана и забрала со стола сахарницу с сахаром.

– Полина, зачем тебе сахарница, давай я переложу сахар в пакетик, – предложила бабушка, полагая, что сахар – это походная еда.

– Бабушка, помнишь, я тогда целую сахарницу растворила, когда пыталась понять, куда деваются сахарные кубики в чае, – доказывала что-то своё Полина.

Бабушка в недоумении, но с вопросом посмотрела на дедушку.

– Видишь ли, бабушка, – пояснил дедушка, – для этого похода в котомку собирают свои ошибки.

– А-а, какой замечательный поход, – ничему уже не удивлялась бабушка, – а пластырь тоже ошибка?

– А пластырь, это когда я упала и плакала, когда быстро бежала от вас по дорожке и оглядывалась, чтобы вы меня не догнали, и не смотрела под ноги, – вздохнула от воспоминаний Полина.

– А это зелёное стёклышко от бутылки? – вовлеклась в игру бабушка.

– Это просто у нас, бабушка, не сохранились осколки от той вазы, которую разбила кошка, – признался дедушка.

– Ага, значит, ваза – это всё-таки ваша ошибка, которую вы свалили на маленькое бессловесное животное, – возмутилась не грозно бабушка.