Заиграл Жан Мишель Жарре в смартфоне. Высветился неизвестный номер.

– Алло! Слушаю! – настороженно ответил на звонок Михаил.

– Чё, слизняк? Издеваешься? – без обиняков спросил женский голос.

– Вы о чем, Инна? – наивно удивился Михаил.

– А то вы не знаете! – Инна злилась. – Какой пароль? Не заставляйте вызывать айтишника!

– А, вот вы о чём! Ну, пишите…, в английском раскладе русские буквы…, готовы?

– Да.

– Я пробел, д пробел, у пробел, р пробел, а пробел, к пробел, п пробел, р пробел, о пробел, с пробел, т пробел, и пробел, м пробел, е пробел, н пробел, я пробел. Ввод…. Я дурак прости меня. – В трубке стояла тишина. – Сожалею, что наговорил бред…, прочел твой рассказ и…, восхищен!

После последнего слова, Михаил резко нажал на отбой и выдохнул воздух. Сначала казалось, что будет тяжело все это сказать, но оказалось, очень даже легко. Михаил почувствовал удовлетворение, да, может и слизняк, но не совсем пропащий.

– Ваш заказ! – Выложила с подноса на стол блюдо с нарезкой, корзинку с булочками и запотевший графинчик.

– Спасибо, Катерина! – поблагодарил Михаил, из графинчика наливая в стопку водку. Официантка удалилась, оставив клиента в покое.

Опять пришла смс, на этот раз не от Веры: «Спасибо!», просто и без лишних слов. Михаил удовлетворенно улыбнулся и опрокинул стопку в рот. Ядреные пары водки ударили в нос. Пододвинув блюдо с нарезкой, Михаил стал выбирать. На блюде лежали кусочки сала, колбасы, маринованных огурчиков и квашеной капусты с клюквой. Пока огурчик был самое то. С наслаждением, Михаил надкусил с хрустом маринованный овощ.

После утреннего портвешка, водка легла на желудок мягко и нежно. Свежий алкоголь опять добавил краски в жизнь. Глубоко, в мозгу, червячок насторожился от такой нездоровой радости после стопки. Но червячок был маленький и издох быстро. Старые дрожжи ожили в крови Михаила. Откинувшись на диване, журналист стал изучать компанию за соседним столом.

Там сидела пара коллег – полдничали. Оба парнишки были в пиджаках и галстуках. Попивая кофе из чашек, они о чем-то оживленно спорили. У одного парнишки из нагрудного кармана торчала дорогая авторучка с золотым ободком.

За другим столом сидели мужчина с женщиной, а маленький мальчик все пытался выскользнуть из-за стола в поисках приключений. И только мальчишка был уж готов рвануть, женщина ловко одергивала его обратно. Со страдальческим лицом, мальчуган успокаивался, с горечью смотря по сторонам. Наконец, мальчику принесли мороженое, радость снова поселилась в его глазах.

Михаил налил в стопку и резко выпил, почти не выдыхая. На этот раз, Михаил позарился на соленое сало. Все вокруг были такие хорошие, презентабельные, даже мальчишка жадно поглощавший мороженное. Один Михаил не вписывался в этот фон со своей недельной щетиной и встрепанными волосами. Зато духовно, он все выше и выше воспарялся.

Ну про вундеркинда написать…, и что? Десять лет писал про всякое заказное дерьмо, а уж про человека написать…, да раз плюнуть! Да, стол потерял и место теплое…, и что? И далось это гнилое место, настоящая творческая личность всегда будет востребована на этом поприще! Истинные писатели и поэты во все века жили впроголодь! Творили для общества! А может еще и роман начать писать? А что? Вон сколько прекрасных людей вокруг, вот про кого надо писать! – очередной раз выпил водку Михаил, впадая в раж.

Столько времени потрачено зря! Этот шаг надо было сделать раньше. Творить и нести добро людям. Теперь главный редактор казался Михаилу мессией, заставив его глянуть на мир с другой стороны!

– Может, ещё хотите что-нибудь? – появилась из воздуха официантка. Сощурив один глаз, Михаил сфокусировал взгляд на Катерину. А ведь девушка была с необычной внешностью. За вроде бы неприятной худобой, скрывалось обаяние, чуть ли не французской изысканной красоты. Надо же ошибиться так. А зубы-то, очень даже милые…, со щербинкой посередине.