– Вот и молодец! Спасибо ей большое! А где баня? Надо посмотреть, что там и как.

– Кажется, за домом.

Оксана удовлетворенно хмыкнула, увидев небольшую крепкую баньку, которая стояла на берегу речки.

– Молодец твой папка был. Хозяйственный мужик!

– Я его не знала…

– Почему люди такие странные? – Оксана сняла темные очки и подставила лицо солнцу, сидя на теплых досках настила у бани. Ноги она свесила вниз и чуть вздрагивала, когда прохладная еще вода касалась ступней. – Пока можно – не общаются, а потом уже и не с кем. Глупо…

Юля вздрогнула. Именно эти мысли были у нее самой, когда она в слезах прощалась с отцом, предъявляя ему счет за всю свою жизнь, которая прошла без него.

– Ладно, подруга, что ты скисла-то? Две молодые, красивые и ни одного мужика на километр вокруг, чтобы баню вытопить. Значит, придется самим.

– А ты умеешь?

– Я же говорила.

– А откуда знаешь, как?

– Юль, а почему ты раньше про меня ничего не спрашивала? Мы вроде не первый день знакомы. Неинтересно было?

Юля смутилась. Оксана была права. Как-то за все это время Юля ни разу не спросила, откуда она или кто ее родители.

– Стыдно? – Оксана со смешком заглянула в глаза Юле. – Ой, да ты краснеть не разучилась! Это хорошо! Надо было сразу меня пытать, а то может я мошенница какая.

– Ой, ну тебя! – Юля отмахнулась от подруги и тоже подставила лицо солнышку. – Не умею я так быстро в душу влезть.

– Это намек, или я не так поняла? – Оксана подбоченилась. – Второе тебя спасет от ответственности!

– Мир! – Юля подняла руки вверх и посмотрела на подругу. – Расскажешь?

– А нечего особо. Хотя, если подумать, про мою жизнь можно книжку написать или кино снять. Сильно чувствительное.

– Почему?

– Ну, классика жанра: бедная сиротка, никому не нужная, сама выводит себя в люди.

– Так ты сирота? – ахнула Юля.

– Почти. Родителей моих прав лишили, когда я маленькой была.

– А за что?

– А за то, что я чуть не отправилась на небушко по их милости. Сидела бы сейчас на облачке и поплевывала на макушки.

– Оксан, что ты такое говоришь?!

– Что есть, то и говорю. Мне года не было, когда мои веселые папа с мамой напились и выставили меня в коляске на мороз двадцатиградусный, чтобы не мешала честной компании. Если бы не соседка, я бы здесь сейчас не сидела. Она вечером с фермы шла и коляску у нас во дворе увидела. Удивилась. И решила свой нос любопытный, за который я ей сильно сейчас признательна, туда сунуть. Я уже даже не синяя была. Еле откачали.

Юля слушала, затаив дыхание, и глаза у нее темнели все больше и больше.

– А потом?

– А потом меня забрали в детский дом. Там я и выросла. Никто меня брать не захотел.

– Почему? Ты же маленькая была.

– Наследственность, Юль. И вот это. – Оксана подняла ногу и только сейчас Юля заметила то, что ни разу не бросилось ей в глаза. На ногах у Оксаны не хватало пальцев. Двух на правой и одного на левой.

– Отморозила. А все хотят хороших и здоровых детей.

– А родственники? У тебя кроме родителей был кто-то?

– О! Полно! Бабушки, дедушки, тетки… – Оксана нахмурилась.

– И никто? – охнула Юля.

– Никто. У всех свои проблемы были. Это уже потом, когда мне пятнадцать исполнилось, за мной приехала бабка по отцу. Забрала меня. Но, не для того, чтобы мне хорошо было. Дед болел, а она уже не справлялась. Вот тогда я всему и научилась. И как хозяйство вести, и как баню топить, и как… Но, об этом не будем.

– Оксан… – Юля обняла подругу за плечи. – Как же тебе удалось?

– Что?

– Вырасти таким хорошим человеком?

– А я хороший человек, ты считаешь? – Оксана пытливо посмотрела в глаза Юле.

– Лучший из всех, кого я знаю. – Юля кивнула.