Я замерзла и инстинктивно прижалась к принцу. Он был не против.

– Думаю, королева заслужила свой отдых, – сказала я очень мягко.

– Да, вы правы, моя принцесса.

– Я не принцесса…

Принц грустно рассмеялся, словно мои слова явились для него печальной шуткой, я лишь задумчиво посмотрела на его профиль. В очередной раз Силенс поразил меня своей красотой смешанной с мужественностью. Шрам на виске отчетливо темнел от падающих красных бликов огня из чаши. Подбородок покрылся жесткой короткой щетиной, а несколько прядей темных волос колыхались от ветерка.

– А как росли вы?

– Я… – недоуменное чувство разлилось по сознанию. – До шести лет я не особо контролирую свои воспоминания, приходят только мелкие картинки каких-то ярких праздников, а потом… Я начала учиться быть принцессой.

– С шести лет? – зрачки принца еще больше расширились.

– Да, мой принц, – утвердительный кивок, – грамота, манеры, музыка. Многое стало постигаться мной. Немного позже мне позволили обучаться второй судьбе – быть «отвергнутой». Это привлекало меня гораздо сильнее. Охота, лошади, свобода и природа.

– Вы любите охоту? – принц уточнил это чересчур любезно.

– Да, Силенс, – с трудом вывела я. – Но охоту не ради развлечения, а ради пищи. Животные прекрасные и умные создания, чтобы убивать их ради потехи. Нет, даже мех на моих одеждах был взят у тех или иных животных, которые и иным путем послужили моей семье.

– Для смазывания сбруи мог пойти жир…

– Или лекарю в палатке, – продолжила я его мысль.

– Это нас объединяет.

– Что? – Я не совсем понимала.

Ленс задумчиво шевелил губами и сплетал пальцы, притопывая носком сапога по земле. Мне почудилось, что он забыл мне ответить, и уже хотела молчаливо уставиться в темноту, как он заговорил:

– Наша любовь к простым вещам, несмотря на положение в обществе.

Я мысленно согласилась с принцем. Это действительно нас связывало, причем эта связь являлась естественной и приятной, ведь любить то, что не любят чаще всего другие, это так приятно. Дарить счастье окружающим просто так, не задумываясь, ответят ли нам тем же. Да, Силенс воевал, но делал это во благо своего народа, не рассчитывая на его благодарность.

– Вы похожи на дикобраза, – заявление принца заставило улыбнуться.

– Почему это? – ничуть не обижено поинтересовалась я.

– Не доверяете даже своим из «стаи» и никого не подпускаете ближе, чем длина ваших защитных иголок.

– Это так.

– Но почему, Эверин? – Серые глаза заглянули прямо в душу.

– Наверное, я боюсь, что мне сделают больно, поэтому оставаться в одиночестве, когда вокруг тебя беснуется толпа, довольно безопасно.

– Хах, вот уж не думал, что вас заботить собственная безопасность, миледи.

Я не ответила, и молчание послужило наилучшим ответом. Ночь набирала свою силу, и холод вокруг нас становился все более ощутимым, огонь в чаше погас, погружая нас в лунную темноту, но никто почему-то не спешил возвращаться в замок. Оттуда перестали доноситься звуки оживленного ужина, даже отблески огней из окон вскоре потухли. Замок уснул. Лишь недалекое пофыркивание лошадей свидетельствовало о жизни в Дейсте.

Волк решился пройти на территорию человека и брел к крыльцу, на котором сидели мы с принцем. Я видела его глазами высокие стены замка, дерево сараев и амбаров, вместе с ним морщилась в ответ на резкие незнакомые запахи. Наконец, я изумленно отметила, что вижу себя, прижимающейся к боку принца.

Она сидела возле вожака и жалась к его жалкому теплу человеческого тела, явно замерзшая. Смотря прямо на меня, поражалась, что видит при этом и себя. В моем горле довольно зарокотало, и я устало опустилась на землю, не чувствуя своих лап. Не сводя с нее взгляда, я положила голову и тряхнула ушами. Хотелось спать, но она меня звала, и я пришла.