– Дала мне силы на этот последний разговор…

– Не последний! – по-детски запротестовал принц.

Королева некоторое время молчала, собираясь с данными моим телом, но сознанием волка, силы.

– Поверь мне, и поверь своей невесте – она сказала правду, я гнию изнутри, – призналась королева, не скрывая глубокой боли в своих словах. Сын дернулся вперед, но мягко положил свои пальцы на руку матери.

– Не говори так, – опять обиженно ответил принц на безрадостные признания королевы. – Можно что-нибудь сделать, я уверен. – Лайс печально улыбнулась.

Дыхание королевы стало прерывистым, ее муж хмурился и поглядывал на меня, но ничего не говорил. Я, вспомнив чувства королевы, быстро налила чая и поднесла к ее губам. Она признательно посмотрела на меня.

– Ты уже так много для меня сделала, – прошептала женщина.

– Но я ничего не делала, – возражение вырвалось самовольно.

– Нет, Эверин, нет, ты позволила мне быть спокойной. – Она прервалась, восстанавливая быстро тающие силы. – Спокойной насчет моего сына, – заключила она.

Я помрачнела, ведь мне вовсе не казалось, что я стану хорошей женой для ее сына, но переубеждать больную женщину не хватило духа. Тем более Силенс любовно глядел на мать, что разрушать его надежды вовсе не возникало желания.

– Король, – прошептала Лайс, он наклонился к ней.– Твое правление вышло долгим, победным и проигрышным. Смерть старшего сына сломила твой дух, и ты пал вместе с ним. Ох, Энтраст, ты совсем позабыл, что Ленс остался у нас, что он станет достойным королем. Ты тихо лелеял свою боль, считая, что только у тебя есть такие невыносимые страдания. – Она говорила прерывисто и медленно. – Теперь же ты должен понять, Энтраст, что он достоит стать королем.

– Мама! – прервал принц.

– Ох, Ленс, мальчик мой, не горюй так! – попыталась его успокоить Лайс. Вряд ли ей это удалось. Двадцатилетий сын смотрел на престарелую мать и не скрывал своего горя. Как же только он родился, подумалось мне, ведь уже тогда королева была немолода.

– Не надо говорить о смерти и безысходности, всегда есть выход! – упрямо произнес Силенс. Он не хотел примиряться с горькой правдой.

Королева слабо рассмеялась, но вряд ли этот скрипучий звук можно было назвать смехом при других обстоятельствах. Король непреклонно молчал, даже не ответив жене на ее слова, словно свои собственные у него кончились.

– Так говорил Ялдон, – печально выдохнула Лайс и погладила пальцем руку младшего сына.– Ты станешь не худшим королем, чем он…

– Разве это важно? – раздражение явилось противодействием подступающему горю.

– Конечно, важно, глупый, – как к малому ребенку, обратилась она к сыну.– Но я уверена, все буде прекрасно. – Королева остановилась и отдышалась. – Спасибо за эту уверенность твоей будущей королеве.

– Она даже еще не принцесса! – Протест короля прозвучал как-то абсурдно в этой интимной обстановке признаний.

– Молчал бы ты, Энтраст! – резко одернула его Лайс. Никто не ожидал такой силы в ее голосе.– Ты сам это прекрасно знаешь, ты ведь не зря хотел ее выбрать, хотя волхвы советовали отвергнуть.

– Что-что? – Силенс недоуменно вертел головой, поворачиваясь то к отцу, то к матери. – Какие волхвы?

– Советники, помогающие выбрать невесту, – на выдохе пояснила Лайс.– Они настаивали на отказе Эверин, но уверяли, что из Шорлен выйдет из рук вон плохая королева. Она разорит казну, сведет тебя в могилу раньше времени и развалит Королевство. Ее сила тщеславия слишком велика, а избалованность ненужное качество для королевы.

– Да, – подтвердил ее слабые слова Энтраст.– Но также они сказали, что не видят будущего Королевства Дейстроу в иных вариантах. Они редко его видят, – добавил он.