Двери выходили в сад, где едва-едва на ветках проглядывала первая зелень, а земля покрылась жесткой, короткой травой. Солнце в этот день заметно пригревало все вокруг, становясь пышущим жаром на лице и ладонях. В саду стоял дух ранних весенних цветов, чахло колыхающихся на легком ветерке в тени фруктовых деревьев. Извилистая дорожка, обложенная по краям камнями, углублялась куда-то в заросли вишневых деревьев, которые, несмотря на раннюю весну, уже распространяли знакомый терпкий запах коры. Но Дикс уверенно тащила меня за собой, не обращая внимания на красивые статуи, расставленные в особом порядке. Глаза мои успели мельком заметить скамейки, блестящие свежим деревом, разносившие по саду запах струганной древесины. Чем ближе мы приближались к тому месту, куда так целенаправленно шла моя сестра, тем сад становился более очеловеченным – на голых ветках развесили гирлянды из цветов, растущих в зимнем саду замка, трепетали разноцветные шелковые ленты, привязанные к сучкам, слышались голоса и далекие напевы менестрелей, собравшихся засвидетельствовать нашу с принцем помолвку. Наконец, когда я увидела наскоро сделанный помост, возвышающийся над головами все прибавляющихся людей, до моего сознания дошло, что здесь состоится церемония.

Лорды и графы смеялись над невинными шутками леди, пока слуги разносили прошлогодние фрукты на подносах, слегка сморщившиеся яблоки и подсохшие вишни. Трели птиц не возвращали мне привычной собранности, а запах столь близкой природы отнюдь не влиял на улучшение настроения. Где-то неподалеку в кустах притаился волк, выжидательно смотрящий на копошащихся людей, морща нос от неприятных запахов алкоголя. Королевской четы я нигде не нашла, так что предпочла одиночество бессмысленным чванствам гостей. При этом я заметила, что приглашены были только значительные герцоги и графы – более мелкая аристократия не получила такого проявления монаршего уважения. Я намеренно не подошла к своим родителям, даже не посмотрев, наблюли ли они меня, просто взволнованно мерила шагами землю перед помостом. Он, сколоченный из свежих сосновых досок, устланный коврами, принесенными из замка, представлял для меня источник волнений и переживаний. Слегка косые ступеньки вели наверх, но они поднимались от центра помоста и были широки, из чего я сделала вывод, что по ним поднимется принц, и я вместе с ним.

Когда беспокойное ожидание достигло апогея, а гости вкусили достаточно вина и бурбона, на дорожке появился король, гордо шедший возле своей прихрамывающей жены. Лайс выглядела не лучшим образом, быть может, болезнь настигла ее в обманчиво теплое время весны? Но я не успела обдумать это, заприметив идущего с прямой спиной принца. Как я и предполагала, Мэйк сотворила для него костюм в тон моему платью. Длинные полы темно-синего камзола спускались ниже пояса к черным штанам из какой-то мягкой ткани, приятно обхватывающей его сильные ноги. Сапоги, начищенные до ослепительно блеска, поднимались до колена резким росчерком, а на широком поясе я так и не отыскала ножен – принц явился на помолвку без оружия. Под камзолом серебрился воротник гладкой рубахи, отогнутый к бронзовой шее мужчины. Пуговицы мерцали, похожие на драгоценные камни, при каждом его свободном и непринужденном движении. Синий сапфир пылал в центре серебряного обруча. Дрожь пробежала по моему телу, когда взгляд Силенса коснулся меня, выдававший неподдельное восхищение моей скромной красотой. Потом принц посмотрел на резную голову волка, и довольная улыбка коснулась его бледно-розовых губ.