– Ну да, – подтвердил Росс Хейл. – А что тут такого?

– Последний раз я видел нечто подобное одиннадцать лет назад. Уже почти и забыл, что на свете есть такие места, как каменоломни!

– Теперь не забудешь! – заверил его отец. – У них работа кипит вовсю и дела идут хорошо, как никогда. С той только разницей, что возят оттуда уже отнюдь не камни! А кое-что поценнее. В той стороне нашли серебро. Так что теперь денежки льются рекой!

– Серебро! – воскликнул Питер. – В старых каменоломнях?

– Ага, серебро. И этот негодяй Джарвин…

– Старый Майк Джарвин?

– Да.

– А разве Майк со своей любимой бутылкой виски…

– А ты сам послушай! – перебил сына Росс Хейл.

В тишине вечера над грохотом тяжелых колес и скрипом осей плыл хриплый голос неведомого певца, возвещавшего своей песней, что якобы в Майо ждет его голубоглазая девица, к которой он обязательно вернется, преодолев на пути все океаны и горы.

– Это же Джарвин! – пробормотал Питер, все еще улыбаясь и задумчиво качая головой. – А я-то думал, что старый прощелыга давным-давно спился. Так нет, поди ж ты, жив курилка, и орет так же громко, как всегда!

– Даже громче, потому что свои денежки он в прямом смысле копает из земли! К тому же теперь и каменоломни, и рудник находятся в его единоличном распоряжении.

– Все-все теперь его?

– Абсолютно.

– А что же стряслось со старым Сэмом Дебни?

– В этом-то все и дело. Здесь многие задаются тем же вопросом. Но все, что осталось от Дебни, – это его труп на камнях у подножия скалы. И удобное местечко на склоне, откуда он свалился – или же его столкнули!

– Убийство! – угрюмо заключил Питер Хейл. – Точно, это убийство!

– Люди говорят то же самое, но доказательств ни у кого нет. Все мы знаем, что старого Дебни убил Майк Джарвин. Но какой от этого прок, если мы не можем ничего доказать? Джарвин прибрал к рукам рудник. С каждым месяцем богатеет все больше и больше. В банке небось его деньги скоро некуда будет складывать. И работают на него человек сорок рабочих – не меньше.

– Сорок!

– Да, сэр, вы не ослышались. Он расплачивается с ними раз в месяц. Как раз сейчас везет денежки, чтобы выдать жалованье.

– Странно, что его до сих пор никто не ограбил.

– А кто станет связываться?

– А как же братья Баттрик или еще кто-нибудь из местного ворья? Уж чего-чего, а жулья здесь всегда полно водилось!

– Точно, – согласно кивнул отец, – и, заметь, все они друг друга стоили. И братья Баттрик, надо сказать, еще те проходимцы, а старого Майка Джарвина до сих пор не ограбили – и никогда не ограбят впредь, хотя бы только потому, что с одной стороны его охраняет кольт Левши Баттрика, с другой – винтовка Дэна Баттрика. А он платит им так щедро, что для них перерезать ему горло было бы непозволительной роскошью. Он ненавидит их за то, что они тянут с него денежки; а они, со своей стороны, презирают его за то, что он не платит им больше. Но отделаться от них он не может – боится. Они же не станут убивать курицу, несущую золотые яйца. Теперь понимаешь?

– Веселенькая история! – сказал Питер Хейл.

– А то! Раз в месяц мы слушаем вопли этой свиньи, которая ползет в своем тарантасе по дороге и везет четыре или пять тысяч долларов золотом под надежной охраной Баттриков, сдувающих пылинки с этого борова, чтобы с ним, не дай Бог, чего не случилось.

Питер смотрел вслед удалявшейся повозке – маленький фонарь, раскачивавшийся позади, уже исчез из виду, хотя отдававшийся эхом грохот колес был все еще отчетливо слышен. Затем собрал наколотые дрова и проворно направился к ступенькам двери, ведущей в кухню. Отец не уставал поражаться ловкости сына. Он хорошо понимал, что после того ужасного несчастного случая, в результате которого Питер стал инвалидом, ему пришлось серьезно потрудиться над тем, чтобы побороть недуг, прибегая к помощи единственных доступных ему средств, а именно: незаурядной смекалки и огромной физической силы, сохранившейся в верхней части тела. Хорошая спортивная форма способствовала тренировкам, а гибкий и проницательный ум позволял со всей серьезностью подходить к проблемам и подсказывал возможные пути их разрешения. Теперь он с неподражаемой ловкостью взошел по ступенькам лестницы, ведущей к двери в кухню, неся при этом такую огромную охапку дров, какую сам Росс Хейл, пожалуй, никогда и с места-то не сдвинул бы.