Он скинул ей 2к на ужин в ресторане и довёз до дома. А на протяжении поездки изливался, как ему понравилось, какой у неё природный талант и как шикарно он живёт. И всё это, чтобы предложить её стать его содержанкой, которой он также оплатит учёбу и отдельное проживание. Её ответ был однозначен: «лучше сдохнуть в канаве». И он ответил словесной пощёчиной: «Не забудь, чему я тебя научил сегодня, теперь ты круче любого немецкого пылесоса. Помни, о маленьких девочках заботятся взрослые дяди. Ты можешь поиграть в любовь, но рано или поздно, поймёшь, как устроен мир. Ты ещё приползёшь ко мне». Она пригрозила, что заявит об изнасиловании, но и это не вынудило его отдать деньги.

В тот день она написала Эрике: «Ты мне очень нужна, приди, как только сможешь!» Такого болезненного вида у Кэти прежде не было. Она посмотрела на Эрику (вошедшую в её комнату), а затем все её мимические мышцы скривились, и она зарыдала, закрыв лицо руками. Она повторяла, лёжа на коленях Эрики: «Я пошла к нему…я идиотка… я не знаю, как мне жить дальше… убить его – это всё, чего я хочу».

Эрика не убеждала её заявить полиции об этом, не только потому что нет доказательств, но и потому что она знала: Кэт предпочтёт сгнить в канаве, нежели раскрыть эту тайну, которую она доверила только ей. Она убеждала пойти к психологу, сама нашла специалиста, но даже ей Кэт не смогла бы рассказать об этом. И поскольку нет ни машины времени, ни таблетки, стирающей память, каждый день, просыпаясь, Кэти вспоминала о той пытке. А перед сном представляла, что следующим утром она вновь будет ощущать радость и прилив энергии, вновь будет любить мир и людей. Но такого утра не наступило.

Такая же студентка первого курса, Эрика, сразу бросилась на поиск Алтынова, лицо которого она узнала бы, но который не узнал бы её. Она писала всем, кто у него есть в друзьях в соцсетях, их было не больше тридцати, половина из которых – пустые страницы, другая половина – неадекватные персонажи. ВК он больше не заходил, автоответчик повторял, что абонент вне зоны действия сети. Но всё-таки среди тридцати нашлась одна женщина, которая ответила Эрике.

Н.: А если вкратце, что он Вам сделал?

Эрика: Он изнасиловал мою сестру

– Какой ужас! Насколько я поняла, этот персонаж сидит в тюрьме

– Как Вы узнали?

– Было к нему одно предложение, а оказывается он "бывалый". И тут я обомлела

– Вы уверены, что он в тюрьме?

– Да

– За что он отсидел?

– Я так поняла, за мошенничество или чего похуже

– Откуда Вы знаете?

– От надёжного источника. У меня есть знакомые в правоохранительных органах, не могу разглашать такое

– Я хочу узнать подробнее о нём. Как это можно устроить?

– Дорогая, поверьте, эта гниль Вам ни к чему

– Гнили у меня уже не прибавиться. Я хочу знать. Это возможно?

– Не советую Вам этого делать

– Почему?

– Наполняйтесь лучше позитивом, и забудьте обо всём плохом, как кошмарный сон

– Это не забыть. И думаю, Вы бы тоже такое не забыли

– Я забыла много кошмарных вещей, о которых Вам лучше не знать

– Если упомянули, значит, не забыли, а просто смирились

– Не смирилась. Простила и отпустила

– Я не прощаю такое

– Он и так в тюрьме за свои деяния, его наказали

– Я не знаю в тюрьме ли он. А если и так, я хочу посмотреть ему в глаза. Поймите, он искалечил девушке психику.

На этом незнакомка удалила свою страницу, настоящую, не иначе, чтобы избежать навязчивого допроса. Незнакомка могла бы хоть наводку дать, а так Эрика впустую наведалась во все тюрьмы Петербурга, куда её впустили. Последнюю поездку домой она запомнила лучше других.

Таксист: «Своего навестили?»