–Рифмочка образовалась. Он – Родион… Маловато будет,– снова забулькало.– Этот. Этот, блин, Желудинский – он дьявол. Как Дракула. Он всегда был, они не умирают, они только обличия меняют и все… А гроб он пустой должен быть. Я тебе точно говорю, там они бомжа похоронили. К нам же налоговая приходила, счета смотрели, вот он и умер… А Желудинский, точно дьявол… Только ты не говори никому, хорошо?.. А то они…
Она уснула прямо за столом. А Вера еще долго сидела у окна и пила в одиночку, глядя на Светкину икону… Заснула она под утро.
..Солнце заливало старенькую кухню. Света, икона и водка отсутствовали. Вера позвонила на работу и сказала, что заболела. И это было действительно так.
А вечером пришли какие-то люди и сказали, что Светлана Игоревна Прохорова погибла при странных обстоятельствах и они хотят задать несколько вопросов.
х х х
…разделение уничтожено или пропало без вест…
А впрочем, все это уже было когда-то. Наверное, очень давно. Это конечно как посмотреть. Но все же…
Коновалов потряс головой, было такое впечатление, что она находиться отдельно от тела. А тела словно и не было вовсе, хотя почему не было? Было оно… Вот лежит… Внизу… И…и голова на месте. Вроде бы… Прикол. Только руки как-то вывернуты. Идиотизм. Ну, неудобно же так лежать!
Мысли еще разрозненные и не вполне внятные собирались воедино. Смысл происшедшего медленно доходил до капитана Коновалова.
«И так, я умер! Странно… А впрочем, что тут странного, все умирают, и Толяныч вон умер. Глупо конечно, это да. Но не странно. Вся эта славно спланированная операция. Совершенно секретная, твою артиллерию! Ножи в темноте, еб… Ни звука, ни пыли! И никаких рек крови. И, о чудо, налет собственной авиации! Прекрасный финал с неожиданным концом… Для нас с Толянычем… Как там… Ммм… И никто не заплачет над…»
Созерцание нижнего пейзажа с собственными останками уже не грело, да и пейзаж нижним можно было назвать с большой натяжкой.
Он как бы с боку находился от парящего с другого бока капитана.
«Но я то почему не ощущаю себя мертвым. О, Боже! Неужели я так завис навсегда?»
Вспомнилось:
–Ну-с скажите, уважаемая, как устроено мироздание?
–А чего там, профессор. Земля находится на четырех слонах, или трех? (количество слонов уточняется… гы-гы) А внизу большая (большая?) ну очень большая черепаха.
–А под ней что?
–Еще одна черепаха!
–А под той?
–Еще одна
–А под…
–Ой, профессор не морочьте мне голову! Там черепахи до самого низа!
Коновалов с облегчением рассмеялся. Смех был серебрист на ощупь и похож на лепестки. Душе капитана стало легко-легко и абсолютно расхотелось возвращаться в эту с боку лежащую окровавленную груду костей. И все же было немного грустно, чуть-чуть…
Светящаяся воронка появившаяся из ниоткуда манила и притягивала. Уйти в нее казалось совсем естественным, тем более, что идти, бежать, лететь было уже как бы и некуда.
«Эх, Толяныч! Понеслась душа в рай! Гребаные летчики! А где он сейчас, кстати? Странно, не отзывается».
Откуда-то донеслась музыка. Может быть из прошлого, а быть может ассоциативно навеяло. Коновалову было без разницы, и он поплыл навстречу звукам…
..Мы рождены, чтоб сказку сделать былью…
х х х
Глава II. О том, как юный Марсильяк делает удивительные открытия там, где ничего нового для себя открыть не предполагал.
Не знаю, почему я к ней привязался. Ну не было в ней ничего особенного. Правда некоторые умники, как например Джереми, утверждают, что в женщинах вообще нет ничего особенного, мне это мнение, откровенно говоря, претит. Ну, нет и нет, чего тут говорить, никто и не спорит, но, в конце концов, самое ценное, что есть у нас в этой жизни, это хорошее настроение, потому и рисуем мы себе сказочки время от времени, от скуки или от скудоумия, кто его знает?