– Стоит более досконально выяснить чем занимался гражданин весь день 19-го июля. С кем встречался, куда заходил.

– К чему такие сложности?

Дознаватель и оперуполномоченный уставились друг на друга тяжелыми взглядами.

– Это поможет нам понять произошедшее. – пояснил Рассказов, все сильнее раздражаясь от упертости старшего по званию.

– И так все понятно.

– И даже вычищенный пол? – ехидно заметил Сергей.

– Может он чистюля! – раздраженно отмахнулся Феоктистов.

– Чистюля? Это не про Степана, – уверенно заявил участковый. Понятые согласно закивали.

Рассказов оглядел комнату и тоже согласно кивнул:

– Не похоже. А вот все следы на полу раствор ликвидировал очень хорошо.

Феоктистов промолчал, делая вид, что занят обследованием места происшествия. Участковый удостоил молодого сотрудника внимательным, пристальным взглядом и только после этого вновь занялся понятыми.

Рассказов продолжил осмотр. Следов взлома не обнаружилось. Замок открывали ключом. У кого могли находиться дубликаты предстояло выяснить. В квартире сохранялся относительный порядок, по крайней мере разбросанных вещей на полу, открытых шкафов и створок не наблюдалось. По поводу пропавших вещей и ценностей сказать что-то определенное не представлялось возможным. Таковых по внешнему виду квартиры и хозяина в принципе существовало мало. Подтвердить или опровергнуть возможную пропажу никто не мог, так как, согласно оперативным данным, близких родственников Иванов не имел.

На экране МУНа появился очередной отчет от эксперта, и оба полицейских погрузились в осмысление сообщения.

Материал веревки, способ вязки узла, отпечатки пальцев, следы кожи, потовых и жировых желез… Смерть наступила мгновенно от деформации четвертого, пятого и шестого шейного позвонка и переломов между ними. Удавка лишь повредила кожные покровы и сдавила горло. Поврежденными оказались поверхностные ткани, глубокие остались не задеты. На бедре правой ноги и правой руке, в области предплечья, обнаруживались гематомы от предположительного падения с высоты.

Рассказов с минуту подождал, проанализировал информацию из Нейросети. Феоктистов никак не реагировал.

– Иванов был охотником-любителем. Регулярно оформлял патент. – наконец, не выдержал Сергей. – Как же он умудрился использовать силковый узел? Такой узел рассчитан на птиц, на малый вес. Не один здравомыслящий охотник на таком вешаться не станет.

– Не знаю, какой он там охотник был, но здравомыслящим его точно не назовешь! – ответил Феоктистов и, словно вдохновившись, уверенно заключил: – Как раз это все и объясняет. Узел не выдержал, он упал, сломал шею, поэтому есть характерные ссадины и нет ожидаемых тобой экскрементов. Все, Рассказов, работаем молча и каждый занимается тем, чем должен!

Поток информации продолжал появляться на экранах. Согласно окоченению тела смерть наступила около восемнадцати часов 19-го июля. Труп более суток оставался в квартире.

– Время нанесения краски на камеру видеонаблюдения практически совпадает с моментом смерти потерпевшего. – отреагировал Рассказов на появившееся заключение эксперта и вновь перехватил быстрый изучающий взгляд участкового.

– Ну и что? В этот момент времени могли еще тысяча событий произойти.

Феоктистов тоже перехватил взгляд участкового и нахмурился.

– Разница полчаса, – настаивал Сергей.

Оперуполномоченный слегка приблизился к новичку и, понизив голос, сказал:

– Я не знаю, Рассказов, по каким новомодным методикам ты учился, но теперь послушай классику: следователь (а в твоем случае – дознаватель) – это придаток к печатной машинке (то есть, текстовой Оперативной Сети). Он ничего не раскрывает, а просто документирует то, что добыл оперативник. Усек, что мудрые говорят?