Солдаты дружно взяли на караул, патэ Киош миновал их и вступил под гулкие сумрачные своды. Коридор только казался пустым, патэ почувствовал, как его касается чья-то мысль. Он открылся, позволяя заглянуть поглубже. Взгляд ушел, а через миг перед ним появилась темная фигура, словно сгустившись из сумрака.

– Следуйте за мной, патэ, – прошелестел голос.

Дверь в конце коридора была приоткрыта, здесь патэ Киош всегда шел быстрее. Он знал, что при нажатии кнопки на сторожевом посту массивные створки сомкнутся, словно челюсти дракона.

– Я доложу о вас.

Патэ кивнул, оглядывая убранство приемной. Церковь не жалела денег на то, чтобы пустить пыль в глаза просителям и послам других стран, и даже в далекой от Крепи провинции чертоги и обиталища властей предержащих были произведением зодчего искусства и собранием сокровищ.

Роскошь угнетала пожилого священника. Они променяли Церковь – гарант мира и спокойствия – на все эти изящные резные столики, напольные вазы из Камшира, богато инкрустированное и оттого мало полезное оружие.

Единственное, что стоило внимания – картины. Патэ Киош прошелся по галерее. Сюжеты из Книги чередовались с батальными сценами. Победы Церкви, победы самого Матиса. А здесь – дипломатия. Люди в странных одеяниях подписывают пергамент. Заключение мира со Статом, с Камширом, временный пакт с дарейши… На переднем плане, рядом с человеком в нелепом наряде, возвышается стратиг, а в том углу, второй слева, стоит патэ Киош, тогда он был еще сампо.

– Сэнир ждет вас, – почтительно поклонившись, сказал лэй. Патэ Киош поморщился – в его времена было меньше церемоний и больше дела.

Стратиг может позволить себе многое, но он был воином и священником, а не представителем купеческой гильдии. Его кабинет представлял собой резкий контраст с приемной и напомнил Киошу о старых временах. Голые стены, только за креслом висит нордан в скромных ножнах, который стоит больше, чем все парадные ножички приемной. Большой дубовый стол, такие же полки с книгами.

И человек, который воздвигся из-за стола во весь свой немалый рост, также казался грубо высеченным из дерева. Не из дуба, а по меньшей мере из железного. Патэ однажды был в Крепи и видел Предстоятеля. Согбенный старик в алом балахоне, но Свет пылал вокруг него, аура была исполнена скрытой мощи. От главы провинции исходила такая же сдержанная могучая сила, как и от главы Церкви, но его сила была на самом пике.

– Патэ Валентино Киош.

– Сэнир стратиг.

С тех пор, как патэ Валентино Киош в последний раз имел удовольствие служить под началом Матиса, прошло немало лет, но стратиг почти не изменился.

– Думаете, выйдет из нее толк? – поинтересовался наместник, потирая шрам на подбородке. Такие неровные метки остаются после удара огненной мыслью.

Патэ сперва изумился, потом покачал головой.

– Есть что-нибудь, чего вы не знаете?

– В своем городе я стараюсь знать все. Итак, выйдет ли толк из маленькой Дикарки?

– Возможно. Конечно, ей много лет…

– Я начинал еще позже. Она и в самом деле сшибла с ног взрослого мужчину?

– Пролетел метра два. Сильна девочка.

– Я буду следить за ее карьерой. Итак, с чем пожаловали, патэ, если не считать спасения юной перспективной жизни?

– С налоговым обозом и весьма странным делом…

В тяжелой тишине здания резко звякнул колокольчик. Звякнул опять, когда направленная мастером через два этажа и несколько каменных стен линия Узора задела серебро. Один из двух дежуривших на выходе пошатнулся и оперся на своего товарища, принимая телепатему.

– Слушаю и повинуюсь, мой господин, – сказал он исчезающему мысленному прикосновению.