11.12.2022

Просматривая ленту новостей – что в «Телеге», что в других ресурсах – неизбежно натыкаешься на эти фотографии. В какой бы ты ни оказался локации – в Донбассе, в Сирии, в глубоких африканских саваннах – ты везде встретишь русских парней, которые прикормили у себя местную животинку. Причем абсолютно любую – от котеек и песелей до экзотики. Вот в Херсоне даже добрые люди енота спасли – не дали укронацистам издеваться над милым животным.

ФОТО: Telegram-канал «СОЛОВЬЁВ»

Я спрашивал в свое время у Кирилла Романовского[52], военкора ФАН, нашего большого друга и старого боевого товарища, как так получается. Он мне рассказал несколько таких случаев, после которых я еще больше убедился: где стоит русский воин – там процветает жизнь.

Например, в Сирии, под Пальмирой, у наших парней из ЧВК «Вагнер» жили три котенка – местные, дикие сирийские коты. Прибились к русским людям с голодухи. Наши парни их оставили, подкармливали – и, пока стояли на позиции, котята у них в лагере жили. А как бы в обмен на доброту со стороны больших русских парней, котята охраняли лагерь от змей, коих в Сирии – как червей после дождя. Бывали случаи, что змеи забирались парням в ботинки ночью, грелись на камнях, всегда был риск получить укус в ляжку. А вот котейки змей выискивали и потом драли в клочья. За что получили гордые имена – Рики, Тики и Тави.

Кстати, о героическом мангусте из сказки Киплинга я тоже вспомнил не зря. Кирилл рассказывал, что у наших русских инструкторов в ЦАР на базе жил мангуст – самый настоящий. По повадкам мангуст ведет себя в точности как кошка, лезет на ручки, ластится, играет. Наши парни прозвали его Машкой, в силу того, что в половых признаках мангустов никто особо не разбирался. Машка тоже была сообразительная – охотилась на змей, а наши парни ее подкармливали. И не давали местным жителям ее сожрать.

Вот так и получается, что в одном месте котов зовут, как мангуста из сказки Киплинга, а в другом месте – мангуста зовут, как русскую кошку. Чудеса.

Еще в одной теплой африканской стране[53], по рассказам нашего друга Кира, наши парни прикормили целое собачье семейство. Наш отряд занял пустующий дом, а по соседству, в такой же заброшке, жили оставленные кем-то собаки. Кобель, сука и три-четыре щенка. Наши их неделю или две кормили, ухаживали. А когда нужно было сниматься с позиции – все семейство вышло к «Уралам», грустно смотрело и прощалось. И когда грузовики тронулись с места, собачье семейство бежало за ними. Прощалось и чуть-чуть сопровождало – а ну как чего случится с этими большими и непривычно белыми для здешней местности ребятами?

Я тогда, помнится, спросил Кирилла:

– Кир, вот как так получается? Наши куда ни придут – обязательно живой уголок устроят.

– Характер, видимо, у нас такой, – ответил мне Кир. – Везде, где есть живность, когда появится русский человек – он ее и пригреет, и накормит. Сам жрать не будет, а с собачкой или кошечкой поделится.