Над засовом на двери имелась цепочка, позволяющая открыть дверь «на глазок». Как раз не подбитым посмотрела и тут же отпрянула. Помедли я, и на лице была бы дивная симметрия.

— Что в выражении «открыть по первому требованию» вам непонятно, госпожа Арденн? — заявил ведьмак, ступая на порог.

— Воспитанные люди при дамах не выражаются, — заметила я, по привычке копошась в памяти, но никаких таких требований мне не озвучивали.

Светсферы давно потухли, оставленный Лайэнцем светляк мигрировал куда-то наверх, отчего лестница казалась переходом в пекло, а других источников освещения не было. Разве что с улицы немного сочилось, отчего фигура надзоровца в дверном проеме смотрелась как постер к фильму ужасов.

— Что вам нужно?

Брызнула водяная пыль, и у меня перед лицом, блеснув магическими печатями, развернулся документ.

— Ворнан Пешта, дознаватель первого ранга Управления магического надзора конгрегации Нодштива, секретарь Королевского суда и ваш надзирающий офицер.

— Пытки до вынесения приговора всем полагаются или только мне так повезло?

Мой выпад Пешта проигнорировал, ткнул в меня папкой и, едва мои пальцы обхватили корешок, припечатал сверху первым документом:

— Ваша копия постановления. И правила для подследственных.

Я взвесила папку в руках. Количество «нельзя», а что еще там могло быть, внушало благоговейный ужас.

— А если коротко?

— Открывать по первому требованию, в любое время, в любом состоянии.

— А мои права?

— У вас их нет.

— Проще было меня на месте убить. Было бы милосерднее.

— Правосудие, госпожа Арденн, к милосердию никакого отношения не имеет.

Полагаю, сейчас на его лице возвышенное выражение истового служителя закона. Или брезгливая мина. Или ничего. Мне не видно было его лица, а ему мое вполне.

По щеке скатилась капля. Из ссадины над бровью в уголок глаза и вниз по скуле. Выглядело, должно быть, символично: убийца плачет кровавыми слезами.

— Пешта, какого вы меня сюда притащили? — раздался позади надзоровца вкрадчивый низкий голос. Глянувшая в прореху туч луна осветила бледное, породистое, немного надменное лицо с тлеющими в провалах глазниц мелкими алыми точками. — О! Доброй ночи, милая барышня. Вы чудесно пахнете.

— Еще пара подобных намеков, и ночевкой в камере и штрафом не обойдешься, — отозвался калач, продолжая меня разглядывать.

Его лицо тоже луной подсветило. И я была права — ничего. А теперь вот, как по заказу, брезгливая мина и протянутый платок. Приняла. Я не гордая, мне теперь незачем.

— Вы невероятный зануда, Ворнан. — Надменное лицо озарилось клыкастой улыбкой, сразу сделавшись приятным. — Барышня, пойдете со мной на свидание? Перемоем косточки этому извергу. Потом, когда он меня выпустит.

— Сядь на место, Мартайн, — обернувшись к вампиру, спокойно произнес надзоровец, и тот осекся, закрыл пасть и скрылся в экипаже.

Голос ведьмака отозвался в моей голове колокольным набатом. Косяк. Все из-за него.

— Вы дрожите.

— Там дождь и холодно, а вы мне дверь испортили. Можно как-то сократить время общения?

— Сейчас или вообще?

— Вообще.

— Признайтесь.

Развернулся и ушел. Правильно, если не здоровался, к чему прощаться.

Закрыла дверь и поднялась по зловещей лестнице наверх. Светляк помигивал, как лампочка аварийного освещения.

Я уронила врученные Пештой инструкции на подоконник с классической мыслью подумать завтра. Постельное белье лежало на кровати аккуратной стопочкой ровно там, где я его оставила, перед тем как в голову внезапно взбрело поискать выход на задний двор.

Борьба с пододеяльником лишила меня остатка сил. Я сдалась на милость победителя, упав на криво застеленную простынь прямо в платье. Поздние визиты мерзких личностей, оказывается, действуют не хуже успокаивающего чая. Раздражают — да, но как хорошо становится после!