Не выстрелила – уже хорошо. Но успела улизнуть на мое место, поближе к выходу.
– Я в тебя не стрелял, – пытаюсь вразумить ее, – я бы не смог.
– А я смогу. Я хочу жить. Я хочу на свободу!
Не сможешь. Не выстрелишь.
Но, твою мать, она выстрелила!
Нажала на чертов курок, да еще и зажмурилась.
Успеваю пригнуться – годы тренировок спасают мою голову от этой безумной девчонки.
И пуля пробивает окно. Второе окно в моей квартире за одну гребаную ночь!
Она нажимает на курок снова и снова.
Но бьет уже холостыми.
Все пули остались в окне ее спальни.
Я прихожу в себя быстрее. В считанные секунды оказываюсь перед ее телом.
– Наигралась?!
Хватаю ее за запястье, выхватывая пистолет из ослабевших рук.
Наивно полагал, что они ослабевшие.
До тех пор, пока ее рука не коснулась моей щеки. Резко так. Неожиданно.
И больно, черт возьми. Диана продолжает бить в грудь, кричать, извиваться. Изливаться ненавистью.
А я потираю щеку и мрачнею. С каждой секундой все больше.
Что ж, эмоции лучше, чем трясучка и бред во сне. Истерика пройдет.
Диана вскрикивает. Я набрасываюсь на нее, как изголодавшийся зверь. Подхватываю ее под колени и резко развожу ноги в стороны.
Делаю больно, ударяя ее лопатками об жесткий шкаф.
– Ненавижу тебя!
– Я тебя тоже, – цежу сквозь зубы, до боли сжимая ее хрупкие колени.
Она морщится и замахивается – второй раз.
Вторую пощечину я тебе с рук не спущу, девочка.
С рыком перехватываю ладонь, дергаю вниз. Она морщится от боли.
И замахивается другой рукой.
Ты совсем охренела?!
Также грубо перехватываю вторую ладонь, ее тело остается висеть на моих бедрах.
– Ненормальный! Ты псих!
Она беспомощно дергается, осознавая свое поражение.
А я крепко сжимаю ее запястья. До боли.
– Как и ты. Мы стоим друг друга.
Вжимаю ее в шкаф и припечатываю губами.
Диана глотает воздух, не смирившись с участью. Дергается, извивается, но этим лишь сильнее распаляет меня. Трется своим бедрами об мои.
И с опозданием понимает, что зря.
Ухмыляюсь, не прерывая поцелуй. Раздвигаю ее губы языком.
И там она пытается укусить. Недовольно рычу и делаю сильный толчок. И руку перемещаю на шею, чтобы сжать. Чтобы подавить. Заставить подчиниться.
Это лишает ее дыхания. Диана беспомощно распахивает губы, и я врываюсь в ее рот. Пожираю – грубо, жадно. Чтобы знала свое место.
Ослабляю хватку на ее шее. Пользуюсь заминкой и бросаю ее на кровать.
Ее глаза испуганно расширяются, но слишком поздно.
Я порвал ее сорочку до конца. И схватился за пряжку своего ремня.
– Закончилась свобода. В собственность переходишь. Моей сегодня станешь.
Глава 14
Диана
– Закончилась свобода. В собственность переходишь. Моей сегодня станешь.
Чувствую его руку на своей шее. Помню, как сильно он ее сжимал, чтобы я потеряла силы.
И как ноги сильно раздвинул, вжимая в шкаф.
И на руках отметины чувствую.
Зверь. Дикий зверь, который распален и зол.
Остановить которого я не в силах.
Пытаюсь царапаться. Извиваюсь как уж на сковороде, пока звенит пряжка его ремня. Толстого и тяжелого. Ремень бьется об голые бедра, наказывая болью.
Пусть Эмин и не хотел стрелять. Я все равно его ненавижу.
– Пусти меня!
Эмин усмехается. Ремень ударяет вновь.
Я никогда не встречала таких мужчин. Могучих, горячих, жестких. Беспринципных и беспощадных. Его голодный взгляд шарит по моему телу. Ощупывает. Трогает. Подчиняет и присваивает.
Я метаюсь по постели под напором его рук, а он вытягивает ремень и складывает его вдвое.
И взглядом нехорошим смотрит. От которого в дрожь бросает.
Его штаны расстегнуты и сильно выпирают. Голодный взгляд касается моей груди. Опускается ниже. Одним движением Эмин срывает последнюю преграду.