– У тебя кровь! – вскрикнула я, кровь во мне всегда вызывала панику.

– На себя посмотри, как будто у тебя нет крови. И вообще иди отсюда, не подходи ко мне!

– Никуда я не уйду… Прости, я не хотела так сильно толкнуть, просто так получилось, сама не знаю как.

С ноги у него капала кровь, падая, мальчишка, видно, сильно где-то зацепил ногой об острый камень. Он быстро сморгнул слезы. Не хотел их мне показывать. Чисто мужской жест. Я сделала вид, что не заметила. Недолго думая, я подняла подол своей длиной юбки и стала отрывать не очень широкие полоски ткани. Надо было сделать повязку на ногу, да и себе перебинтовать руку, рана тоже кровоточила выше локтя, обе руки были сильно поцарапаны.

Он смотрел на меня удивленным взглядом. Оторвав край своей юбки и очистив полоску от колючек, я подошла к нему вплотную и сказала:

– Давай перебинтую, хоть это не бинт, но все же лучше, чем ничего.

Он качнул головой, подставляя ногу, чтобы перебинтовать. Если честно, не знаю, как я держалась, я боялась вообще-то крови всегда. А тут храбрилась, хотя мой желудок начинал при виде всей яркости крови возмущаться.

– Сильно больно? – спросила его.

– А тебе? – задал встречный вопрос пацан.

Лучше бы он не спрашивал, мне было больно, босоножку я не нашла, все кололось, пекло, чесалось. И меня прорвало, я заплакала как ребенок.

Он встал с места и стал вытаскивать из моих волос репей, приговаривая:

– Не плачь, заживет, а вот репей лучше вытащить сейчас, а то скатается еще больше, потом останешься без волос.

Сейчас этот пацан вел себя как мужчина, он не показывал, что ему так же больно, как и мне, а может, еще больнее. Мне стало стыдно, я, взрослая женщина, распустила нюни перед ребенком, у которого раны на теле были не меньше моих. Вытаскивая из волос репей, я машинально стала обдирать колючки с его одежды. Потом посмотрела в его глаза, они были удивительно красивы. «Не одну девушку он сведет ими с ума», – подумала я. Он возился в моих волосах, стараясь не делать мне больно.

Мы услышали какой-то шум, в кустарниках явно кто-то был. Я напряглась, да и пацан тоже насторожился, потом шепотом мне прошептал:

– Поднимайся потихоньку во-о-н по той насыпи наверх.

Я хотела было открыть рот, но он зажал мне его рукой, и в его глазах я прочитала: «Опасность!», зрачки были расширены и стали почти черного цвета, я еле как кивнула, давая знак, что поняла, и стала молча потихоньку удаляться от него левее к насыпи, которую он мне указал пальцем. Поползла наверх по насыпи, уж поверьте, это неблагодарный труд, ты ползешь наверх, а насыпь тебя посылает обратно вниз. Юбка мешала своей длиной, я подняла подол, собрав ее в узел выше колен, и опять поползла наверх, проползла немножко вверх и даже сумела зацепиться за куст, правда, висел он, норовя оборваться каждую секунду и броситься со мною вниз… Я посмотрела в ту сторону, где остался пацан, в руках у него был увесистый камень, он как будто метился им в кого-то. Тут из кустарника выскочил здоровенный раненый кабан. Пацан кинул камень и попал кабану в лоб, он свалился, наверное, на время потерял сознание, пацан кинулся в мою сторону и давай подниматься тоже по насыпи вверх, крича мне:

– Шевелись! Быстрее, пока они нас не сожрали! Они, раненые, бешеные.

И я увидела, как из кустарника выбежал еще один кабан, вот тут у меня от страха заработали все конечности сразу, я пальцами вцеплялась в насыпь, ногами то скользя, то снова двигая себя наверх, я не смотрела уже, что творилось позади меня, иногда пацан обгонял меня, карабкаясь вверх, но потом возвращался и тянул меня за собой, и как-то, не думая, руки зацепились за какой-то куст, я подтянулась выше и уже хотела приподняться, как куст вырвался с корнем и остался в моих руках, качаясь и стараясь выровнять равновесие, я завалилась все же набок, скользя вниз, и полетела быстрее, чем могла вообще что-то разглядеть. Заорала от страха так громко, что, казалось, весь лес содрогнулся. Я летела вниз прям на кабана, нет, не на одного кабана, а на целую стаю, там их было уже с дюжину. Но страх меня не сковал, ногами я все же пыталась затормозить падение, руками хваталась за все, что попадалось на пути, а эти гады спокойно стояли и поджидали меня внизу, наверное, стучали копытами и облизывались. Не долетая до самого низа, я уцепилась за камень, который торчал из земли под насыпью и преграждал мне путь к окончательному падению в лапы этих хряков. Ко мне подкатился пацан, обхватил меня за шею и заворчал: