– Тут и кую капитал, – безмятежно продолжал Гудомаров-младший, не подозревая, какая опасность ему грозит. – Здесь издается самая правдивая и гениальная газета страны. Дружище, ты наверняка ее читал и оценил по достоинству. Ее уже все оценили по достоинству. Журналисты выстраиваются в очередь, чтобы я оказал им честь принять их на работу. Не беспокойся, тебя это не касается. Ты получишь место вне конкурса. Станешь нашей звездой. Не пройдет и месяца, как твое имя с трепетом будут произносить все в этой области, начиная с двухлетних малышей и заканчивая столетними старцами. Станешь ведущим автором. Сам губернатор будет просить тебя об аудиенции или как оно там называется… Ах да, будет просить об интервью. Кстати, дружище, ты принес трудовую книжку? Или хочешь, чтобы мы заключили договор об оказании информационных услуг?

Кажется, я зарычал, потому что Гудомаров-младший проявил чуткость и поинтересовался, не болен ли я? Я ответил, что даже если и болен, то никакая болезнь не помешает мне сделать то, зачем я явился в этот филиал ада на земле. И попросил его по-хорошему выбраться на свет из груды мусора. Когда же он поинтересовался причиной, честно рассказал о планируемой расправе.

– Расправа? – казалось, в его голосе звучит неподдельное изумление. – О какой расправе ты говоришь, дружище? Надо мной? Но за что?

– Ты и сам прекрасно знаешь, за что, – процедил я сквозь зубы с видом палача, к которому с мольбой о пощаде обратился приговоренный к казни. – И не называй меня дружище.

– Дружище, ты, наверное, злишься за то, что под парой проходных и никому неинтересных статеек я поставил твое имя? – догадался он, наконец, все еще не желая предстать пред мои очи.

– Да, есть немного, – признал я, продолжая закипать. – Знаешь, по пути сюда мне попался оружейный магазин. Я не смог удержаться и зашел туда. За прилавком стоял разговорчивый парень. Он прекрасно разбирается в оружии и знает, как умертвить жертву и не оставить следов.

– Да? Как интересно! Покажешь магазин? В последнее время меня преследует мысль о том, что надо на всякий случай прикупить пару пистолетов. Дружище, мы живем в сложные времена, когда без пистолета опасно даже за хлебом сходить. На твоем месте я бы тоже заскочил в оружейную лавку и выложил наличность за хороший дробовик, подходящий для охоты на дикого слона и прочую надоедливую живность.

– Когда он узнал, на кого я буду охотиться, то рекомендовал воспользоваться арбалетом или ножом. Их можно купить, не оформляя разрешение.

– Отличный выбор, что и говорить! Парень явно знает толк в оружии! Ну и как, ты приобрел арбалет и нож?

– Выйди и узнаешь, – зло прошипел я.

– Видишь ли, дружище, я не смогу выйти из укрытия, пока не удостоверюсь в том, что моя невинная шутка тебя не обидела, и ты не вынашиваешь планов кровной мести, – серьезно ответил он после небольшой паузы. – Полагаю, ты разумный человек и не обделен чувством юмора, а потому давно понял глубину моего грандиозного плана по твоему спасению.

– Моему спасению?! – заорал я, пораженный до кончиков ногтей на ногах и кончиков волос на груди. – Хочешь сказать, что спас меня?

– Еще бы не спас, – довольно хмыкнул он из кучи мусора. – Взгляни на ситуацию так, как вижу ее я. Кем ты был две недели назад? Никем. Посредственный журналист в заштатной газетке областного правительства. Ни свободы, не перспектив. До каких высот ты мог дорасти?

– До заоблачных, – ядовито парировал я. – Мог стать главным редактором газеты областного правительства, тираж которой, между прочим, самый большой в регионе. Мог перейти на работу в федеральное издание или перебраться в пресс-службу губернатора. Меня ожидал стабильный заработок, не зависящий от мировых финансовых кризисов, потому что зарплату я получал из бюджета. Я хотел написать роман, который, возможно, принес бы мне всемирную славу и состояние. А теперь единственное, что могу сделать, так это стукнуть доской по твоей никчемной башке и проверить сомнительную теорию о том, что у тебя есть мозги.