Войны повсеместные и междоусобные, в которых причины религиозные совмещаются с этническими и статусными, – крайне неподходящее время для поиска торговых путей. Пути на восток по Волге на Каспий, к Персии, Ширвану и Хорасану были вовсе не исследованы и, видимо, малодоступны.

Конечно, грозных хазаров более не было, но Булгарское царство, располагавшееся на месте слияния Камы с Волгой, тоже было нешуточной преградой. Известно, что Владимир Святославич в первую часть своего правления будет много воевать с волжскими булгарами и только в 995 году заключит с ними мир. Именно то, что привычному торговому пути на Византию не нашлось быстрой замены, и создало в уделах серьезный кризис, угрожавший власти удельных элит и вынудивший Святославичей (во всяком случае, подавляющее их большинство) «пойти на поклон» к сидевшему в Киеве князю Ярополку и фактическому правителю воеводе Свенельду. Отсюда и годовая пауза, зафиксированная Нестором, между гибелью Святослава и тем, что «начал княжить Ярополк». Под последней фразой нужно понимать не простое княжение Ярополка в Киеве (на этом месте он сидел еще с 970 года), а именно «великое княжение», т. е. восстановление (хотя и очень условное) Древнерусского государства. Акцентируем: в 973 году Киевская Русь восстановилась, но в очень «условном» единстве. Если до реформ Ольги Мудрой Русь представляла собою скорее племенную конфедерацию, то теперь она представляла собою «конфедерацию удельных княжеств».

Святослав сравнительно спокойно ушел с берегов Дуная. Византийцы выполнили все свои обещания: не преследовали остатки святославова войска и снабдили его продовольствием. Добравшись до Белобережья, Святослав остановился и решил именно здесь перезимовать. И в этом есть какая-то странность: место для зимовки было выбрано малоудачное, продовольствия же для долгой стоянки было слишком мало. Нестор объясняет это тем, что печенеги «заступили пороги» на Днепре, а оставшихся сил у Святослава было недостаточно, чтобы отбить их нападение. Тут Нестор признает тактическую ошибку князя, который двигался на лодьях, а не по суше, как советовал воевода Свенельд. Однако, что могла изменить зимовка в Белобережье? Неужели Святослав надеялся, что печенеги отойдут от днепровских порогов, если их предупредили, что, мол, «вот, идет мимо вас на Русь Святослав с небольшой дружиной, забрав у греков много богатства и пленных без числа»? Кстати, по свидетельству Нестора, предупредили печенегов болгары (в летописи – «переяславцы», т. е. жители Преславы на Дунае – столицы Болгарского царства; имеется ввиду, видимо, не вообще народ, а болгарская знать). То, что печенегов могли предупредить «переяславцы», не удивительно: Святослав много горя и разорения принес в Болгарскую землю, был безжалостен и свиреп, намеревался создать на этой земле свое воинственное государство. Однако, о каких таких «богатствах» и о «пленных без числа» идет речь? Святослав потерпел на Дунае страшное поражение и потерял почти всю свою армию, он смог вырваться из окружения только по странной (и, в сущности, коварной) благосклонности императора Иоанна. Быть может, болгары лгали, мотивируя к нападению на «малую дружину» Святослава? Но какой в этом смысл, если печенеги, союзники Византии, были в реальном положении дел отлично информированы? И потом, именно как союзники Византии печенеги обязаны были выполнить условие заключенного под стенами Доростола мирного договора и обеспечить «золотой мост», т. е. беспрепятственный проход остатков войска Святослава на Русь. Было бы невероятным, если бы святославовы послы не отметили это обстоятельство на переговорах. Впрочем, в отечественной историографии привычно вешают на печенегов «всех собак», а в массовом сознании едва ли различима разница между угро-финами с тюркской и арийской примесью, каковыми были печенеги, с чистыми тюркютами, каковыми были половцы-кыпчаки, и с монголо-татарами. Но если печенеги замыслили злодейство, то отчего сидели на Днепровских порогах? Мерзли в заснеженной степи и, между прочим, могли так и не дождаться Святослава. Ведь он мог уйти на север, вверх по Днестру. Всего через день перехода Святослав вступил бы в Восточные Карпаты и в них оказался бы совершенно недоступен для печенежской конницы. Кстати, примерно половина из остановившихся в Белобережье так и сделала: их увел этим путем воевода Свенельд (последний из выдающихся военных ярлов, участвовавших в войне на Дунае), и они благополучно добрались до Киева. Мог Святослав пойти и на лодьях вдоль Черноморского побережья, и в Днепровском лимане свернуть не в русло Днепра, а пойти вдоль Тавриды, ведь в Крыму после 965 года он создал анклав, которому предназначено было стать основанием того собственного государства Святослава, что держало бы под контролем весь Черноморский регион. И в том, и в другом вариантах малая дружина Святослава оказывалась бы в недосягаемости от печенегов.