Солнце вновь появилось, когда за Ареной, на царских полянах, сел огромный имперский дирижабль – сигарообразный летающий корабль темно-красного цвета. На нем красовался могучий символ всех времен – огонь, – означающий присутствие имперцев и их соответствующий характер, обычаи и порядки.

Оттуда вышли, как ни странно, те, кого царь со своей свитой никак не ожидал увидеть. Ни Император, ни его дочь, а человек десять лордов-чиновников разных мастей, стражей и придворных самого Императора, среди которых была девушка с большими изумрудно-зелеными глазами в ярко-красном платье.

В сопровождении с ней был лорд, всем своим видом обращающий на себя внимание – высокий, среднего телосложения, с длинными пепельными волосами, достаточно симпатичный. Пепельного цвета были и его глаза. Одетый в боевой мундир серого цвета, говорящий о том, кем являлся этот лорд.

Серые оттенки. Видимо, это был его любимый цвет. На левом ухе висела серебряная серьга, на груди почетно красовались ордена в виде крестов с лентой, а точнее их было три: красный в золотой оправе – за отвагу в боях; серебряный – за преданность государю; синий с золотым якорем по центру – за морские победы. Да и судя по серьге можно было понять, что лорд – капитан одного из кораблей Имперского флота. Выглядел он лет на тридцать, не старше.

– Ганс, – отозвала Роксана своего кавалера по имени, идя с ним под руку. – Твой мундир не смотрится с моим платьем.

– Мне не идет красный, – ухмыльнулся Ганс. – Ты знаешь, что у дочери Императора любимый цвет синий. Все может измениться. Вдруг наш дорогой Император захочет выбрать синий цвет – имперским.

– Я все равно не расстанусь с красным. Это мой цвет, – наигранно улыбнулась ему Рокси, вскоре закатив глаза. – А его дочь молода и глупа, и чертовски самоуверенная в себе девка. Бесят такие, нахальные дуры. Ей всего двадцать, а ведет себя как зрелая тетка, у которой уже климакс начался!

– Рокси, ты старше ее на двенадцать лет, а сама выглядишь на двадцать пять, – рассмеялся Ганс. – Прости, это смешно выглядит. Молодая осуждает молодую за ее молодой нрав.

– Замолкни, кретин, – рявкнула Роксана, ударив локтем ему в бок. – Вы, из рода фон Бюрреров, лишены чувства юмора. Смеешься над глупостью, а настоящий юмор не понимаешь. Кажется, интеллект – это не твое.

– Я стараюсь это исправить, – улыбнулся Ганс, не обращая внимания на агрессию со стороны своей дамы.

– Молчи, впереди царь, – лицемерно заулыбалась она. – Будь серьезней, капитан.

Они подошли к зеленому шатру с золотыми узорами змей, из которого вышел высокий – выше Ганса – человек, смуглый, с длинным острым носом и темной бородкой, завязанной в косичку, с черными глазами словно бездна, а голова обрита налысо. Одетый как всегда в свою любимую царскую рясу, исписанная золотыми узорами. На всех пальцах было по перстню, а на шее висел царский медальон из чистого золота, а в центре его был огромный красный рубин. Вид царя был поистине грозным и величественным.

Ксенофилиант не слишком жаловал имперцев, но им двигал инстинкт самосохранения: его войско все чаще проигрывает битвы, и Империя уже вторглась в его владения с северо-востока страны. Мирный договор был просто необходим.

– Говорить буду я, – шепнула Роксана.

– Конечно, ты! Только маги могут говорить на всех языках, – усмехнулся Ганс.

Они нагнулись, тем самым приветствуя царя и отдавая ему дань уважения.

– Почему не прилетел сам Император? – сразу без лишних формальностей начал Ксенофилиант. Голос царя был грубым и низким.

– Ваше Господство, – перешла Роксана на язык пустынь, отпуская небольшие нотки сарказма в его адрес, – наш могучий Император не прибыл по очень важным обстоятельствам и просто никак не может присутствовать здесь сегодня. Он передает вам свои искренние извинения и просит вас, чтобы….