– Это еще что такое? – Мятый открыл глаза, а Гриня напротив зажмурился. Вот так обычно и начинается страшное. Сейчас сообразят, что он сбился с дороги, и мочканут. Прямо тут же, на берегу.

– Здесь ближе… – Пробормотал он.

– Ближе?

– Ну да, – Гриня указал на противоположный берег, где угадывалось подобие просеки. – Вы же быстрее хотели, а тут получается напрямки. Выиграем километров семь, а то и все десять.

Ложь, разумеется, не могла спасти, хотя и отдаляла час расплаты. Кроме того, Гриня продолжал надеяться на чудо. Пока суть да дело, можно еще как-то сориентироваться, вывернуть на нужное направление.

– Вроде не помню я тут никакого водоема. – Мятый полез за картой. – Сейчас посмотрим, что это за хреновина.

Чувствуя, как холодеют руки, Гриня вывернул руль, с некоторой поспешностью съехал на лед.

– Тут это… Быстрее, – бубнил он. – Порядочный кусок срежем.

Молчавший до сих пор Лысый, завертел головой.

– А не валяешь ли ты ваньку, Гриня? – Поинтересовался он, и от тусклого его голоса водителя пробрало дрожью.

– Не веришь, сам на карту взгляни!

– Мятый, что там видно?

– Да есть тут какие-то лужи. Правда, чуть левее… – Мятый озабоченно шарил пальцем по карте. – Ну да! Сразу три озера. Камышовое, Маракуль и Черное. Только вот к какому из них выбрались, не пойму.

– Ты дороги поищи. Дороги там есть?

– Вроде есть… – Мятый все больше хмурился.

– А лед у нас как сейчас? – продолжал пытать Лысый. – По-моему, не катается уже народ.

– Да вон же следы от покрышек! – Возбужденно затараторил Гриня. – Тут, если хочешь знать, даже трактора перегоняют.

– Трактора, говоришь? – Мятый сунул Грине под нос расцвеченную холмами и буераками миллиметровку. – А ну, стой!

Джип кашлянул мотором и смолк.

– Видишь, где пруды? Видишь? А вот, куда нам нужно было выбираться!

– Порожняк гонишь, Гриня? – лениво осведомился Лысый, и водитель почувствовал, как правая рука недавнего партнера по картам змеей скользнула ему под челюсть, пальцами легонько сдавила кадык.

– Лысый, ты чего? – просипел он.

– Я-то ничего, а вот ты, похоже, ослеп малость. Если так, то я тебе помогу.

– А кто в меня бензином плескал? Кто?! – завизжал ошалевший от страха Гриня. Царапая ногтями схватившую его руку, попытался вырваться. – Вы и виноваты, что заехали к черту на кулички!

– Если бы ты, жук навозный, не совался куда не следовало, никто бы тебя не поджигал.

– Хорош базарить! – Мятый пришлепнул ладонью по карте. – Терки на потом отложим, а сейчас разворачиваем тачку. Будем возвращаться.

Понимая, что страшное на время отложено, Гриня спешно завел двигатель. Джип дернувшись, стал разворачиваться. Передние колеса тотчас увязли в рыхлом снегу, машину странным образом перекосило. Лед не трещал и не расходился, тем не менее они проваливались. В том и коварство весеннего льда, что он утягивает свою жертву беззвучно.

– Дьявол!..

Первым ощутил неладное Лысый, но правильное решение успел принять только Гриня. Напряженные нервы изрядно тому способствовали. Отворив дверь, он рыбкой выпрыгнул наружу. Уже падая, услышал треск сминаемой дверцы и пронзительный крик Мятого. Оглянувшись, увидел, как стремительно погружается в воду махина джипа. Две с половиной тонны, с легкостью преодолев сопротивление воздушного пузыря, уходили на дно озера. С фырканьем освободившись от остатков воздуха, кабина скользнула под воду. Громко взбулькнуло, и темную поверхность тотчас затянуло ледяной кашей. Точно и не было минуту назад никаких пассажиров и никакого джипа.

Перебирая руками по льду и жалобно поскуливая, Гриня червяком отползал в сторону. Взор его был прикован к свежей полынье, столь просто проглотившей машину и двух его напарников.