– Зачем я тут? – обратился Дэйв к Вилену.

– Ты – уникальный исчезающий вид человеческих особей. И я бы хотел, чтобы ты был размножен многократно. За это доплачивают серьезные деньги, а главное, появляются настоящие нерушимые связи в обществе. Разве это не то, что ты ищешь? – приподнял бровь Вилен и улыбался ему своей фирменной лыбой удава.

– Я подумаю, – только и смог из себя выжать парень. – А сейчас поеду домой.

Честно говоря, у него в душе все кипело и клокотало! Не выслушав ответ тренера, он быстро чухнул прочь из этой богодельни. «Как он может за меня решать, что мне делать?!?! Тем более столь серьезный шаг для подлеца Вилена – просто шуточки!!! Ненавижу! Да чтоб он сдох побыстрее!!!»

– Возьмем такси или вызовем Вашу машину? – догнал его внизу на улице Гу Ли.

– Что? А тебе это как? Понравилось? Тоже хотел бы поучаствовать? – накинулся он на ни в чем неповинного телохранителя.

– Я не имею по этике права вмешиваться в жизнь охраняемого объекта. Это все касается только Вас. Я тут ни при чем, – развел руками китаец.

– Да засунь себе эту этику в задницу! – громко крикнул Гнески. – Отвечай, мать твою!

– Ну, во-первых, я не помню свою мать, и она давно на том свете… А во-вторых, я думаю, это отличный шанс для Вас.

– ЧТО??? – Дэйв с ненавистью уставился на своего визави. – Ты хоть думаешь, что ляпаешь???

– А что тут такого? Все богатые люди везде так делают!

– Я пойду пешком! – Дэйв развернулся и почти побежал в направлении к дому.

«Если я богатый и красивый, то меня надо притягивать на случку как кобеля! Так хотела эта душегубка Хват! Да! И не иначе!!! Только я кому-то приглянулся – все, сразу в кровать! И плевать, что я при этом чувствую и думаю!!!»

– Не надо так серчать, – быстро догнал его Гу Ли. – Все вокруг кичатся, что сдали свою сперму или яйцеклетки на хранение, и все в ажуре, ничто не страшно! А ведь надо найти желающего выносить и родить потом с этими материалами. Детородных людей из-за постоянно ухудшающихся условий жизни все меньше и меньше… Это не только проблема богатых. Люди со средними и низкими доходами также постоянно с этим сталкиваются.

– Мне это неинтересно!

– Знаете, три года назад в Китае был огромнейший скандал. Спермобанк, куда сдавали свои материалы военные больше 50 лет, объявил, что из-за плохих погодных условий им не удалось сохранить весь собранный материал, только единичные образцы. Вы, наверняка, помните. Тогда стояла ужасная жара: до 38 градусов в тени почти целый месяц. Как их только не проклинали!!! Но сделать-то уже ничего нельзя! А теперь опять тот же спермобанк обслуживает военных… Государство приказало, и солдаты подчиняются.

– Просто заткнись!!! И без тебя тошно с твоим любимым Китаем!!! – зло выкрикнул Гнески и еще прибавил шагу.

Дома просто полежал пару часов в кровати, не став пить таблетку для сна, встал и поплелся на тренировку, ненавидя все вокруг.

А как много он ожидал от этого вечера…

25 октября, пятница

Орлан тупо смотрел на стенку в школе. Выходить не хотелось. Совсем. На улице его наверняка опять поджидают одноклассники во главе с Бодей чтобы чмарить. Стивен Беркли про него видимо забыл, а вот семерка дебилов из класса делала свои собственные выводы. Хуже всего было то, что каждый день мать закатывала истерики, так как не прекращала попыток найти ему будущее место работы, но все проваливалось, и на него сыпались и лились упреки, как холодная вода во время дождя. Даже отец, который обычно его не замечал, теперь смотрел волком. Нет. Он никуда не хотел идти – ни на улицу, ни домой.

Шмыгнув носом, решился пройтись по общему вестибюлю. Здесь было красиво и вкусно пахло… Пахло сытой и богатой жизнью, которой у него никогда не будет… А вот щербатая стена, по которой он лазил за своим рюкзаком. Она была с выступами под кирпичную кладку, иначе бы он не забрался без дополнительных приспособлений. Но сейчас было важно не это. Он задался вопросом: как его не убили или не оштрафовали, ведь было видно, что это дорогущие материалы. Как? Опять шмыгнул носом. Очень уж ударял и пхался в нос аромат кофе! Ну, почему у него нет 1-2 баксов даже на малюсенький стаканчик? Он зажмурился.