– Как ты могла! И разве ты мать после этого? – уже тихо выдохнул мальчик.

– Ха! Конечно! Еще вопросы лепишь?! Я сразу вчера поняла: раз ты пришел вечером неголодный и сегодня с утра ничего не ел, при этом в норме, значит ты где-то отовариваешься… Но на работу тебя не возьмут, а вот воровать – это совсем другое дело! Однако я тебя предупреждаю! – поставила руки в бока догадливая мамаша, – Если хоть что-то пропадет из дома, то я сразу же сдам тебя…

– Я ничего не крал! Мне это подарили! Это мое!!! – выдохнул он из последних сил и кинулся на балкон смотреть нанесенный урон. Куртки и приспособлений Беркли не было совсем, также пропал его любимый свитер-трансформер, подаренный Стеценко, еще пара футболок и спортивные летние штаны. К счастью, подарок от спонсоров спортивной школы – городской набор для альпинизма – мать, видимо, не нашла за подушкой. Он уселся прямо на набор и заплакал.

– Подумаешь: какой нежный! Ну, не воровал – и отлично! Пусть еще подарят! Делов-то! – шумела тем временам женщина. – Я для тебя, охламона, на вырученные деньги воды прикупила целых двадцать литров! И еды на месяц вперед! Или ты будешь питаться где-то вне дома?!?! – Заграва резво заскочила на балкон, глянула на сына. – Я не против! Не хочешь есть-пить – можешь ничего не приносить, а питаешься – значит, обязан! Да!!! Уже вон вымахал какой здоровяк!

Орлан продолжал плакать. Уже не из-за класснючих лап его мечты, а из-за своей паршивой жизни. И почему с ним всегда так? Заграва посмотрела-посмотрела, вышла с балкона, что-то бормоча себе под нос минуту, две, пять… Ему было все равно! Потом родительница вернулась к нему и треснула полотенцем по плечам.

– Сколько можно сопли размазывать?! Ты что девчонка? Если будешь кушать, то через минуту чтобы явился на кухню, а то потом не дам! И тебе завтра в школу, так что учись! – еще один хлопок по сникшим плечам. – У тебя все минута на раздумья!

Жрать хотелось и даже очень. Орлан сцепил зубы и пошел есть содержимое просроченного контейнера. Может быть, какая слеза и выкатилась еще за вечер из его глаз, но уже никому до этого не было дела.

***

Дэйв тихонько чертыхнулся на Гу Ли – китаец его явно раздражал.

– Ты спрашиваешь меня: все ли у меня в порядке? Я не ослышался?

– Да. Мне важно знать.

Парень перебирал пальцами по обшивке лимузина и нагло уставился на визави.

– Заруби себе раз и навсегда: то, что я делаю, тебя никак не касается. Ни капли.

Черные глаза стали совсем как щелки. Гу Ли тряхнул головой, но смолчал и стал смотреть в окно.

Вечер поплыл стандартно: учеба, новости, немного сети. Дэйву было откровенно скучно. «И почему у меня ощущение, что я плохо лажу с людьми? А нет, просто одни мудаки вокруг…»

– Я спускаюсь через десять минут, – на ходу он пробормотал в гаджет телохранителю.

Если честно, то он хотел раскрутить китайца показать ему еще раз раздевалки девок. Хотя ему и не понравилось особо, но это было тайное развлечение, недоступное даже за деньги, а это его неимоверно бодрило.

– Нет, не получится. Об этом надо договариваться заранее.

– Да неужели? А это не поможет? – Дэйв потряс перед носом китайца пачкой соток.

– Нет.

– Ты мне мстишь, да?

– У меня нет личных предпочтений в работе. При охране я жизнь за Вас отдам, но то, что Вы думаете обо мне, в корне неверно. Все, что меня интересует – только качественно выполнять обязанности, и все.

– Да ты что? Я видел несколько раз, как китаянки пищали возле меня, и рожа у тебя в этом момент, надо тебе сказать, была премерзкая.

– Ваши выдумки и не более.

– Нет и еще раз нет! – сжал пальцы в кулаки блондин.