Сам он был в ужасном шоке! Но все – в спортивную школу почему-то ему больше нельзя, хотя до этого вроде бы его продленное пребывание было утрясено… Короче, он не принадлежал сам себе, и никому в итоге оказался не нужен. Уже почти двое суток он ничего ни ел, и никого это не волновало.

Орлан шмыгнул носом и уставился на стенку – хотя, что толку? Побелку же жрать не станешь? Денег не было абсолютно. Купить его рюкзак мог только умалишенный… Сил ни душевных, ни моральных, чтобы идти и ползать на коленях перед Филимоном, у него не было тоже. Да и не поверит классрук никаким его заверениям… И враль с него еще тот…

В конце концов, Орлан спустился во двор, присел на лавочку возле детской площадки и сидел неподвижно до самого наступления темноты, слушая истеричные позывы голода в собственном желудке – ах, тетя Надя, тетя Надя! Какие же вкусные были у тебя в столовой пирожки!

Когда стало совсем холодно, несмело поднялся к двери квартиры и с отвращением к самому себе понял, что боится, так как его могут не впустить даже ночевать, и вообще объявят – что он родителям не сын… Тихо стал топтаться у звонка.

Вдруг дверь сама распахнулась и на него уставилась мать.

– А вот и мое сокровище – пришел наконец-то с учебы… Устал, сынуля?

На мгновение Орлану показалось, что у него начались слуховые галлюцинации от голода, и вообще все мерещится. Но Заграва схватила его за руку, втащила в квартиру, усадила и гладила по плечу как кота.

– Конечно, мой Орлан – красавчик и видный мальчик. Это и дураку понятно. Говорите, хотите сделать ему кожкэш на все тело? Повторите пожалуйста, и за сколько, а то я недопоняла до конца…

Напротив на диване сидели два мужика солидного вида.

– Контракт в долларах. За полгода выйдет что-то около 3 тысяч. Ну, там еще накидки будут или продление прописано. Вы как? Согласны?

Мать приоткрыла рот, хватанула воздуха:

– Мы полностью и целиком в Вашем распоряжении! Когда надо моему солнышку приступать? Когда подпишем контракт?

– А давайте прямо сейчас все и сделаем – чего откладывать в долгий ящик? – улыбнулся один мужик.

Заграва прямо расцвела на глазах – тут же подскочила и, не читая, поставила свою подпись. Даже работодатели удивленно переглянулись. А женщина содрала с руки полуживого сына рюкзак и стала поднимать его на ноги, чтобы идти на процедуры.

– А перекусить… – взвыл пацаненок.

– На тебе водички, мое ты золотце, на пустой желудок краска на кожу ложится лучше! Вот придешь – тогда и поешь как положено… – запела счастливая женщина.

Почти под руки Орлан поплелся за мужиками, на ходу впрыскивая в свой желудочно-кишечный тракт те капли воды, что выделила ему мать из бутылки.

***

– Дэйв, я хожу к тебе с начала этого учебного года и не могу понять твою цель. Чего ты хочешь добиться на дополнительных занятиях со мной? – спросил прямо Тертышный.

Ученик с учителем сидели в новой квартире Гнески-младшего на 96 этаже их 100-этажного дома за широким столом-транформером, на котором валялась разбросанная электроника – разнообразные гаджеты, а впереди сиял большой экран вместе с мини-суперкомпьютером.

– Эффективность. Хочу добиться зашкаливающей эффективности, чтобы у меня на счетах появились десятки и сотни миллиардов долларов, и я бы мог легко перебраться в 1-ый район, – тоже не стал ходить вокруг да около и парень.

Учитель задумчиво почесал подбородок.

– Цель, однако, хороша, но добиться ее можно самыми разными путями…

– Если я хочу через бизнес – это возможно?

– Да, но только при очень крупном везении. Весь 2 район хочет перебраться в 1, а получается у единиц. Стоящий бизнес практически невозможно купить с рук – никто не будет продавать золотого теленка за бесценок. Организовать самому – тут никогда нет гарантии, что дело пойдет в гору, тем более столь высокую. Это долгий и тернистый путь, скорее всего не одного десятка лет…