***

Вынырнув из тоннеля Холланда, Бек, нарушая скоростной режим и рискуя нахватать штрафных тикетов, помчал машину по Кеннел-стрит к мосту Манхэттен. Его бросало в холодный жар от одной только мысли, что тестирование уже идет полным ходом.

Взмокший от напряжения, Бек за рекордно короткое время добрался до здания школы The Creative Grant и лихо подрулил к будке вахтёра. Он опустил стекло и поздоровался с женщиной в униформе, мысленно прося её: «Пожалуйста, поторопитесь, мэм!». Женщина с улыбкой воскликнула: «How are you?» и нажала кнопку пульта. Медленно поднялся красный шлагбаум, открывая въезд в паркинг.

Бек бросил машину на первом попавшемся месте и метнулся к лестнице из красного гранита. Он опоздал почти на час, и это его изрядно раздражало. Почему именно в такой важный день, с горечью думал он, на его голову свалилась с неба чужая проблема? И какого же хрена он попёрся в этот чёртов отель? Ведь передать сумочку всё равно не удалось!

Подходя к нужной аудитории, Бек услышал доносящийся из-за двери голос профессора Брауна:

– В этом году наш фонд выделяет десять грантов для иностранных соискателей. Из двухсот претендентов вас осталось лишь сорок. А сегодняшний рубеж осилят только двадцать человек.

Бек постучал и вошёл. Профессор Браун – высокий элегантный мужчина с заметной проседью в волосах, удовлетворённо улыбнулся.

– А вот и наш опоздавший! – радостно объявил он. – Проходите, не теряйте времени! – профессор кивнул на листы бумаги, лежащие перед ним на столе. – Но прежде возьмите ваше тестовое задание.

Бек прошёл к столу профессора, взял бланки и направился к одному из свободных мест.

– Итак, – продолжил Браун, – у каждого из нас есть от рождения свой дар. У кого-то он в ногах, у кого-то в руках. Кто-то рождён, чтобы петь, кто-то – чтобы писать…

Когда все разошлись, Бек ещё минут сорок сидел над бланками в пустой аудитории. Он был глубоко признателен профессору Брауну, который терпеливо ожидал, пока Бек завершит работу. Но, с другой стороны, жутко нервничал и торопился, поглядывая на профессора, копающегося в своих бумагах. И оттого не был уверен, все ли вопросы теста он понял правильно.

4. Госпиталь «Крайст»

Красный «мустанг» плавно двигался в плотном потоке машин по тоннелю Линкольна. Размазанные блики габаритных огней и стоп-сигналов тянулись ярко-красным шлейфом по глянцево-белому кафелю стен и потолка.

Одной рукой Бек удерживал руль, а другой прижимал к уху мобильник.

– Подскажите, в какой он больнице? Госпиталь «Крайст»? Спасибо!

Бек убрал телефон и посмотрел на Андрея, развалившегося на пассажирском сиденье.

– Твоей вины нет, – развёл руками Андрей. – Ты не успел, и это к лучшему. Вернёшь документы и всё объяснишь…

– Его семья в опасности, – угрюмо ответил Бек.

– От тебя ничто уже не зависит, – покачал шевелюрой Андрей. – Так что не парься, чувак!

Спустя час парни стояли в коридоре больницы и разговаривали с медсестрой, держащей в руках небольшую папку.

– Его прооперировали, – сообщила медсестра. – Он без сознания, в реанимации. Запишите наш телефон.

– Как его зовут? – спросил Бек, доставая мобильник.

Медсестра заглянула в папку и прочла, запинаясь:

– Олег Ненашев.

– Надо же, – подмигнул Андрей Беку и поднял указательный палец. – Ненашев!

– Я так и подумал, – закивал Бек. – У него был русский акцент.

Выйдя из больницы, парни спустились с крыльца и направились к стоящему неподалёку «мустангу». Навстречу торопливо шагала миловидная девушка в красном плаще. Поравнявшись с Беком, она подняла на него большие, выразительные глаза и вскинула изящные брови:

– Бек? Это ты?!