– Дочка?

– Ну да, девятый класс заканчивает. Ой, эта мадама шустрая, не пропадёт. Мне Светлана говорила, учительница биологии, раньше вместе с ней работали, что дочка Тамаркина поставила цель себе стать врачом, на одни пятёрки учится. За неё, как говорится, не переживай. А вот за Тамару уже переживать не стоит. Жизнь её как сериал. Первый сезон – пьёт, второй – не пьёт, третий – с открытым концом, и в каждом из сезонов по 365 серий.

– Wow. Как так живёт она?

– Дак так и живёт, Джон. Уверена, если у тебя там в «Сербии» доедешь до деревни, ещё не такое увидишь. Всё, утомилась я, домой надо уже кошек кормить, у меня их шесть. «Одиночество-сука»! Я не ругаюсь, песня такая есть. Потом послушай. Слава поёт. Певица такая! Тебе вот туда: прямо между плакатом, который в честь 9-го мая (указала пальцем), и клумбой цветочной. Всё прямо иди, дом Тамары будет по левой стороне, по счёту шестой. Сам домик оранжевый, но ты и по крыше сориентируешься, если что.

– А кто ей всё это перекрашивает?

– Как кто? Ухажоры.

– Понятно. Удивительно.

– Джонни, а что ей перепадёт за интервью?

– Небольшое финансовое вознаграждение от компании BCC!

– И сколько, если не секрет?

– Около тысячи долларов, больше не удалось выделить!

– Сколько? Так может и мне причитается за информацию, я тебе сколько всего наговорила, а? Хотя бы двести? Тамара всё равно пропьет всё.

– Во-первых, там будет именной чек. Во-вторых, я своих решений не меняю, уж простите. В-третьих, я вам заплатил шестьсот рублей за поездку.

– Эх ты, ханжа, а я думала, хороший человек. Иди уже. Американец.

Джонни забрал свои сумки. Он на мгновение расстроился, что знакомство с Марией Ивановной кончилось именно так. Двухметровый блондин, американец, шёл по пыльной дороге Дымска на север. Обернувшись назад, он увидел стоявшую возле своей буханки на фоне праздничных плакатов, улыбающуюся и посылающую ему воздушный поцелуй Просто Ивановну, и она вновь напомнила ему олимпийский огонь, вознесенный к подножью Олимпа.

Мысленно подбирая слова приветствия, Джонни отсчитывал шесть домов по левой стороне. А что если Ивановна просто перепутала право и лево? С кем не бывает? «Третий – покинутый и нежилой. Четвертый – сгорел, похоже, на днях. Пятый – красив и ухожен. И вот он, тот самый, шестой дом». Оранжевый с голубой крышей он был довольно красив на фоне остальной мрачности. Джонни понял, что он пришёл туда, куда изначально планировал. Домик хоть и шестым по счету был, но на его фасаде висела цифра «16», и, видимо, название улицы, которое стерлось и его трудно было прочитать, да и Джон всё равно не умеет. Под окнами ссыхались умирающие цветы, во дворе перед небольшим крылечком росли кусты малины, отвоёвывая себе потихоньку место за забором, как какая-нибудь маленькая, но очень амбициозная страна. У калитки сидела рыжая кошка и смотрела на подходящего великана, мяукая, как серена во время учебной тревоги. Хотя, может, это был кот, надеюсь, Джонни не проверял. Но рассказывал он достаточно убедительно.

Вдруг открылась дверь, Джон замер и испугался. Он ещё не приготовил речь, не знал, что говорить, а истории, рассказанные Ивановной, добавляли масла в огонь страхов и неуверенности звезде телевидения США.

– Отстань от меня, никуда я не пойду. Тебе так надо, тогда встань и сходи сама, – с криком вылетела в небольшой дворик белокурая девочка с длинными ногами, вроде бы, голубыми глазами и слегка синеватыми губами.

– Ах ты маленькая дрянь. Матери плохо, а ты помочь не можешь? – послышался томный хриплый женский голос.

Девочка ничего не ответила больше, выбежала и наткнулась на здоровенного блондина.