Он знал, что по дороге из аэропорта случилась авария. Водитель потерял управление, и фура практически встала поперек дороги, перевернув три автомобиля, и два буквально подмяв под себя. В одном из этих двух автомобилей и была Татьяна. Потребовалось немало времени, прежде чем удалось извлечь ее из покореженной машины. Мужчина из второй скончался на месте, но была надежда спасти мальчика, его сына. Водитель фуры отделался сотрясением и практически не пострадал. В числе пострадавших была молодая девушка и женщина. Горе их родственников Вячеслав наблюдал уже ни один час. О Татьяне же он не знал практически ничего, и он поверил, что Алевтина и сама не знает, насколько пострадала его жена. Но теперь он в этом сомневался.

– Аля, – начал Вячеслав, но она вскочила со скамьи, по-прежнему избегая смотреть ему в глаза.

– Пойдем, Слав. Ну, пожалуйста. Давай поговорим в кабинете. Не здесь, – Голос ее окончательно сел и Вячеслав с ужасом наблюдал, как по щеке подруги побежала слеза.

Он поднялся на ватных ногах, и последовал за Алевтиной, задним числом подумав, что если бы ее белый халат не служил ему ориентиром, он бы заблудился. И это, не смотря на то, что прекрасно знал, где находится ее кабинет. Но теперь он сам не понимал куда едет. Она открыла дверь и вошла в кабинет, и, дождавшись, когда он последует ее примеру, прикрыла за ним дверь. Вячеслав отказался о кофе, потому что не было ни одного шанса, что сможет проглотить хоть что-то. Алевтина отвернулась и начала перебирать какие-то бумаги на рабочем столе. Потом, сняла и отшвырнула белый халат на стул. Она тянула время, а Вячеслав стоял и просто смотрел. Но когда он уже решил вновь задать вопрос, она резко повернулась к нему.

– Я пыталась позвонить Диме. Но не смогла.

Это было совсем не то, что он хотел услышать.

– Наверное, еще в самолете, – бросил Вячеслав. – Аля, ты можешь просто сказать мне. И все. Мне не нужны эти дурацкие расплывчатые фразы, которые вы так любите. Просто скажи мне, насколько все… насколько все плохо? Она…

– Костя… – выдохнула подруга, с облегчением посмотрев за спину Вячеслава.

Друг обнял, подбежавшую к нему, Алевтину. Пожал руку Вячеславу. Уже успев накинуть халат поверх футболки и джинсов, он, не выпуская жену из объятий, пытался застегнуть пуговицы. Алевтина всхлипнула.

– Ну что ты. Не надо, – заботливо проговорил он.

– Я врач. Я не должна так себя вести. Я должна быть спокойной и…

– Солнышко. Татьяна твоя подруга. Нет ничего стыдного в том, что ты за нее переживаешь. Но тебе и правда, надо успокоиться. Давай, сделай нам всем кофе. Хорошо?

Алевтина кивнула, позволила мужу утереть платком себе лицо. А потом, виновато посмотрев на застывшего Вячеслава, отошла к кофеварке.

Он все понял по глазам друга. Возможно, Алевтина думала, что муж только что пришел, но Вячеслав знал, что прежде чем зайти в кабинет к жене, он все узнал о том, что происходит в операционной. И глаза его говорили, что ничего утешительного он не выяснил. Ну что же. Вячеслав и не надеялся на это. Несколько лет назад он еще был достаточно наивен, или даже романтичен, чтобы верить в возможность счастливой жизни. А еще он думал, что все зависит от удачи и судьбы. Даже работая как проклятый, день за днем, добиваясь успеха, он верил, что все дело в его удаче и фарте. И наоборот. Несчастье, это неудача и злодейка судьба.

Теперь же он знал, что все это лишь мера.

Хорошее, это лишь мера плохого, а плохое измеряет степень хорошего. Ведь в чем, как не в сравнении познается мир. И Вячеслав на себе усвоил старую как мир поговорку. Чем выше ты летаешь, тем больнее падаешь. Но суть его падения заключалась в том, что не судьба была виновата. Не кто иной, как он сам, столкнул себя в пропасть. Он мог бы лететь, но сложил крылья, чтобы вместо прекрасного неба, дарованного ему, посмотреть на землю, и в результате разбился, испачкавшись в грязи. И тогда заплатил не только он. За его ошибку пришлось расплачиваться Татьяне.