Малыша передали матери, Марго тут же приложила сына к груди. Расчувствовалась:

– Он красив! Как ты.

Седрик улыбнулся.

– Что теперь? – забеспокоилась Марго.

– Теперь будет то, что будет, – ответил Седрик с грустью. – Он слишком мал, чтобы перевозить его сейчас в Эльсидорию. Так что малышу придётся пожить у Эльзы какое-то время. Так ведь?

Эльза согласно закивала.

– Позже я его заберу, – продолжил Седрик. – А ты вернёшься в замок вот с этим крохой.

Марго недоверчиво посмотрела на подмёныша.

– Он здоров, – заверил её Седрик.

– Я верю тебе, но ведь… я больше не увижу сына! Я могу дать ему хотя бы имя?

Эльф с голубыми глазами подумал немного, сказал:

– Если хочешь, я съезжу за церковной книгой, чтобы всё было по правилам.

– Хочу, – расчувствовалась Марго.

Седрик ушёл. Вернулся ближе к вечеру с талмудом подмышкой и щуплым священником с весьма неприятной наружностью.

– Мне сказали, что нужно крестить ребёнка, – сказал он.

Марго показала новорожденного.

– Гм! Хорошо. Вы женаты? – поинтересовался священник.

В ответ ему промолчали.

– Понятно! – хмыкнул священник. – Тогда сперва нужно вас поженить.

Любовники быстро переглянулись; Марго протянула руку Седрику, тот пожал её ладонь. Священник воспринял этот жест как согласие, встал в соответствующую позу и проговорил весь ряд необходимых фраз, правда, в несколько упрощенном варианте. Брачующиеся по очереди сказали «Да» и целомудренно поцеловались.

Таким образом, они совершили грех многобрачия, осуждаемый как в дивном, так и в людском сообществе. Но священник об этом не знал, а соответствующим разрешением послужила звонкая монета, а те, кто знали и могли вмешаться в тот момент, предпочли промолчать.

Так в церковной книге одной небольшой деревушки туманного Альбиона появилась запись о рождении ребёнка мужского пола, сына Седрика и Маргариты Тампер, нареченного – Джеральд Реджинальд Тампер.

Когда Марго вернулась домой, все сочли её переменившейся. Королева похудела, черты лица стали четче, строже, исчезла плавность движений. Сама она стала чаще замирать, сложив руки на груди, всё время к чему-то прислушивалась. Впрочем, и двор, и прислуга с легкостью это списали на долгожданное материнство.

Один только Эд ничего не заметил. Жена, наконец-то, родила ему наследника, здорового, крупного карапуза, остальное не так уж интересно.

А стоило поинтересоваться! Ведь Марго замирала, потому что в дуновении ветра ей мерещился плач маленького Джарета, а в бликах солнца видела Седрика. Когда наваждение проходило, королева злилась, поскольку боялась жестом или голосом выдать тайну. Срывалась на прислуге, перечила Эду.

И вот однажды ей вдруг показались за окном воронья крики и хлопанье многочисленных крыльев. Выглянула – в ужасе отпрянула: через двор шли люди в чёрном…

* * *

– Это не тот ребёнок…

– Что?

– Не тот ребёнок, – повторил человек в чёрном. – Не подопытный. У него чистая человеческая кровь.

– А где тогда подопытный?

Люди в чёрном столпились вокруг стола, на котором лежал младенец, склоняя к нему гладкие, глазированные, лица.

– Почему не тот ребёнок? – снова прозвучал вопрос. – Где подопытный?

– Может умер при родах? – ответил кто-то. – Здесь такое бывает часто.

– Хотелось бы знать наверняка…

– А если ребёнок был подменен? – вдруг спросил кто-то.

К нему повернулись гладкие лица без тени удивления или сомнения, ничего не выражающие лица.

– Говорите! – велел старший.

– Что если ребёнок был подменен?

Люди в чёрном стояли кружком, издалека напоминая каменные изваяния, настолько неподвижно они стояли. Если двигались, то резкими, ломаными движениями, словно куклы.