– Послушай мой совет Владимир! Графиня совершенно равнодушна к твоим чувствам. Поверь мне, я знаю таких особ. Они чужды сентиментальности. Это я говорю тебе как твой друг.

– Ты говоришь как Иуда, тот так же звал Иисуса учителем и другом, а потом продал его за тридцать сребреников. Ты так же предал меня!

Возразить ему Одинцов не успел, корнет ушёл, хлопнув дверью.

«Ничего скоро успокоиться. Графиня уедет, и он всё позабудет», – улыбнувшись, подумал Одинцов, а вслух, произнёс:

– «Время сердцу быть в покое,

От волненья своего».^>15

В России в тот год почти весь октябрь лили дожди, а на Кавказе было тепло и безоблачно. Разморило как-то на солнышке чёрного ворона, сидевшего на ветке тополя. Склонив голову на бок, он лениво смотрел вниз, а там возле журчащего родника молился мальчик. Вдруг послышался, треск ломаемых веток, и птица встрепенулась. Из кустов боярышника выехали двое всадников. На вид им было лет по двадцати пяти. Одеты оба в чёрные бешметы ^>16из грубой, домотканой ткани, на головах серые папахи. Широкоплечий брюнет, на вороном жеребце, на голову возвышался над своим рыжебородым спутником, сидевшим на пегой кобыле. Посмотрев на мальчика, брюнет сказал:

– Васса валейкум Кунта. Что ты здесь делаешь?

– Валейкум вассалам Абу. Да прибудет с тобой мир и благоденствие Хазболат. Я пришёл к роднику, что бы совершить полуденную молитву и поразмыслить в уединенье. Как я вижу, вы молитву пропустили. А зря! Известно же, что Пророк предавал ей особенное значение. В суре «Корова», он прямо указывает на это:

«Свои молитвы строго соблюдайте

Особо чтите среднюю молитву

Благоговейно стойте пред Аллахом

В своём молитвенном призыве».

Не очень-то приятно выслушивать нравоученье от двенадцатилетнего мальчишки, и что бы сменить тему, брюнет, которого звали Абу, спросил:

– О чём же ты думал Кунта?

– О том, что скоро наступит 1258 год Хиджры^>17, – вздохнул мальчик, – и ничего хорошего, нашему народу этот год не принесёт.

– Чем же тебе не нравится будущий год? – удивился рыжий Хазболат.

– Великие беды ждут Нохч-мокх ^>18и наш народ.

– Откуда такие грустные мысли Кунта?! – воскликнул Абу.

– Сейчас объясню, – кивнул мальчик, – год назад, имам Шамиль сбежал от русских с горы Ахульго. Он поселился в ауле Гарашкити. Жил тихо, не думая больше о войне с урусами. Зачем-то старейшины аула уговорили Шамиля стать их вождём. Они поклялись преданно служить ему. Потом многие наши аулы, стали один за другим присягать на верность Шамилю. Теперь тот возмущает на борьбу с урусами весь наш народ.

– Мы нохчи^>19 свободные люди! – воскликнул Хазболат. – Гяуры хотят, что бы мы стали их рабами! Мужчин сделать крепостными, а наших женщин забрать прислугой в свои дома. Они собираются разоружить нас, что бы, мы не могли постоять за себя. Но им не понять, что уздень^>20, ни когда не будет рабом!

– Хазболат прав, – поддержал друга Абу, – наши старейшины мудрые люди, они знают что делают.

– Я наоборот, считаю, что ни чего хорошего нам от Шамиля ждать не стоит, – упрямо возразил мальчик.

– Поживём, увидим, – усмехнулся Абу, – что ж Кунта, ты можешь и дальше придаваться тут своим размышлениям, а мы поедем домой.

Пришпорив коня, он тронулся с места, Хазболат поехал следом.

***

– Странный мальчишка, этот Кунта, – сказал он, – у его сверстников совсем другим голова забита. Ты только посмотри, что он болтает о Шамиле! От кого он только всё это наслушался?

– Да ты прав, он не по годам умён, – согласился Абу, – Кунта ещё прославит наш Иласхан Юрт.

А ведь как в воду глядел! Повзрослев, мальчик станет известным шейхом Кунта Ходжой. В Чечне его почитают за святого, а аул Иласхан Юрт тем и знаменит, будет, что жил там Кунта Ходжа. Однако никому кроме Аллаха не известно будущее, потому как только Аллах всезнающий и всеведающий. Случится это через десяток лет, а пока, наши друзья болтали между собой: