Он тщательно уточнял координацию конечностей, осторожно касался опоры, неторопливо распределял по ней нагрузку, устанавливал несущую хорду девы вдоль осевой нагрузки и лишь затем пружиной вжимался в опору удобно расположенного между двух башен акведука. Чтобы долей секунды спустя распрямиться, как из пращи швыряя себя в пространство. Дева весила в минимальной комплектации больше тонны, неосторожный прыжок мог не только повредить ходовую, но попросту раздавить своё нежное биологическое содержимое, и никакие армированные кости тут не помогут.

По этой же причине на подошвах девы не было ничего, даже отдалённо напоминающего лёгкие «липучки» или куда более тяжёлые монтажные блоки, применяемые для повышения устойчивости различного тоннажа экзоскелетов. Даже если деву приварить к опоре, прыжковое усилие разорвёт каталитический шов в одно мгновение. Поэтому так важна была скорость реакции и точность систем координации. Старый добрый закон Кулона – сила трения пропорциональна давлению на опору.

Последний прыжок аккуратно завершился на карнизе пятидесятого этажа. Грузной горгульей мекк застыл над двухсотметровой пропастью, разом слившись со стеной в единое целое.

Реактор дал второй выброс. Теперь они доложат наверх. На третьем выбросе его заглушат. Первая группа, при включении резерва даёте всплеск на фидеры и уходите по плану. С этого момента у них отрубится добрая часть коммуникаций, если повезёт, а ослепнут они с гарантией. Вторая группа, точки не раскрывать, самодеятельностью не заниматься, ждать команды отхода. Третья группа, проникаете за мной, не расходимся, работаем плотно, гасим всё, что движется. Аккуратно входим, аккуратно берём человека, аккуратно выходим.

По тактике рассыпался каскад подтверждений. Они также долго ждали возможности действовать, и теперь радовались каждой новой операции.

Если бы всё было так просто.

Он, впрочем, радовался даже больше своих вояк. Потому что было время раздумывать, а было время воевать. И сейчас – настало время воевать.

Активация первичного контура защиты реактора, всем приготовиться.

Его цель была как на ладони – серая трапециевидная башня, развёрнутая к нему боковой стороной. Ряды подслеповатых окон, двадцатью этажами ниже начинаются технические уровни, десятью этажами выше проходят коммуникации. Две транспортных площадки – одна на крыше, для больших шишек, другая с противоположной стороны здания, на уровне прочих коммуникаций, выступает карнизом на тридцать метров. Пешеходных пандусов к другим башням нет. Грузовые, как обычно в Гуанчжоу, расположены на подземных уровнях, что и позволило успешно подобраться почти к самому реактору. Башня особая, хотя визуально отличается от остальных одним – тем самым отсутствием пешеходных пандусов, да и просто выходов на «граунд зироу». Забавно, местные служанки были готовы, случись что, заживо сгореть в этой башне. Никаких винтолётов не хватит всех отсюда эвакуировать даже за полдня. Большинство тех, кто внутри, судя по отчётам наблюдения, покидали здание не чаще раза в неделю.

Это был один из нервных узлов, головных комплексов «Янгуан Цзитуань» в этой агломерации. И сегодня они его возьмут, так или иначе.

Чёрная стрела Тени прянула навстречу цели.

Начали.

До противоположной стены было 52 метра, однако на точку он пришёл с десятисантиметровым допуском. В тот самый миг, когда всё здание погрузилось во мрак.

Вспыхнула пика плазменного ножа.

Внешние стены обычно вскрывали при помощи специального реагента, но сейчас на это не было времени.

Алюминиевый сплав ближайшей оконной рамы поддавался неплохо, спустя восемь секунд напротив запорного механизма образовалось рваное отверстие, с которого вниз срывались серебристые капли. Членистая клешня, заменяющая мекку нормальную конечность, змеёй проскользнула внутрь, и уже секунду спустя он был внутри, каким-то невероятным кульбитом сумев перебросить свою массивную тушу сквозь узкую щель открытого окна.