Вот только испугать ее все равно не вышло – Селль успела почуять его раньше. Причем именно почуять – темный, похоже, извел на себя весь кусок ее ландышевого мыла и теперь благоухал почище клумбы. Так что, как ни старался тот не шлепать босыми пятками, подобраться втихую не получилось.

– Делишки – это у тебя, – вывернулась она. – Темные.

И тут же, без перехода, рыкнула:

– Лапы убрал! А сделаешь так еще раз – лишишься чего-нибудь важного…

– Угу, – отчетливо не поверили ей. – Слышал я уже про твои надежды в этом плане.

– …и останешься голодным, – как ни в чем не бывало закончила она и, похоже, все-таки его испугала.

– А о чем мы сейчас говорим? – Темный отошел от нее и уселся на один из стульев. – Озвучь меню, рыжая.

Вместо озвучки Селль с отчетливым стуком поставила на стол сметану с медом, а потом и сковородку.

– Тарелки? – полюбопытствовал тот, немедленно запустив ложечку в первое угощение и с неприкрытым интересом наблюдая, как она делит яичницу на две равные половины.

– Зачем? Тебе ведь похрен на мои манеры? Ну, кроме ковыряния в носу, конечно.

– Мне на свои не похрен, – не поленился встать Арделан.

Впрочем, сметану из рук так и не выпустил, продолжая потихоньку подъедать ее – и пока искал в шкафчике стопку тарелок заодно с приборами, и пока одной рукой ловко расставлял их на столе.

– Разложишь? Или это тоже мне делать?

– Ну, если ваше высокородие настаивает…

Минут десять после этого слышался лишь негромкий стук ножей и вилок – обоим было не до бесед. Но это не мешало Ленро посматривать в сторону темного, тем более что тот уже оделся. Верней, попытался. Ее банный халат, найденный в ванной, оказался ему катастрофически мал и короток, полы так и норовили разъехаться и снова продемонстрировать неприличное, пока недобиток не угомонился наконец и не уселся за стол. Но и на этом зрелища не закончились. Рукава халата доходили ему лишь чуть ниже локтей, позволяя рассмотреть крепкие, узкие запястья, перевитые венами, но уже почти без ссадин, заживающих прямо на глазах; длинные пальцы, ловко орудующие приборами; идеально вычищенные ее же пилочкой овальные ногти…

Высокородие, бесы его задери! Тонкая кость, голубая кровь. Селль подумала, что если сейчас сравнить, то ее ладони вполне могут оказаться и пошире. Небось и щиколотки такие же тонкие, как запястья… Она почти заглянула под стол, чтобы в этом убедиться, но вовремя сообразила, что еще может там увидеть, и удержалась, едва не поперхнувшись.

– Рыжая, – Арделан явно просек ее метания, но почему-то не подал виду, просто деловито отодвинул пустую тарелку и поверх нее уставился на Селль, – ты как, в курсе уже, что тебя подставили?

– Что-о?! – Она все-таки поперхнулась.

– Детка, не говори, что до сих пор этого не сообразила, а то я совсем в тебе разочаруюсь.

– К-кто?

– Это ты у меня спрашиваешь? – с явным удовольствием заломил тот бровь. И на этот раз даже не поморщился – от ссадин и порезов на практически зажившем лице остались лишь пара струпьев, да и те наверняка ненадолго.

– Нет, – Ленро все-таки справилась с растерянностью. – Но ты-то с чего это взял?

– Так элементарно же, – пожал тот плечами. – Тебя отправили туда, чтобы убрать – без лишних разговоров и разбирательств.

– Зачем? – Теперь она никак не могла решить, стоит ли обсуждать это с темным или просто послать его подальше и пожестче.

– Думаю, что-то не то ты вынюхала, госпожа детектив. Или, может, пристрелила кого не того? Или, наоборот, облажалась и не пристрелила? Как в моем случае?

– Прекрати! Даже не рядом.

– Почему? Неужто с тех пор по своей армейской специальности не работала?